Мама раз в неделю приходила, наводила порядок.
— Дед, а долго бабуля ещё будет сидеть?
— К новому году освободят. Ты её помнишь?
— На фотки посмотрю — вроде помню. А без снимков нет.
— Ты у неё любимый внучок. Она радовалась, когда ты крутил ручку арифмометра. Говорила, что научит тебя считать. Но я не хочу, чтобы ты был бухгалтером — воровали вместе, а сидит она одна.
— А ты её любишь?
— Конечно, люблю. Мы, почитай, тридцать два года прожили вместе.
— А любить и ебаться это одно и тоже? — быстро выпалил я.
Дедушка поперхнулся затяжкой табачного дыма. Долго кашлял.
— Ты, похоже, не различаешь, когда можно материться.
— А как это назвать, не матерясь... ? Ну, то, что ты сегодня с тётей Люсей делал.
— Ты видел, что ли?
— И не только вас...
— То, что было меж мной и твоей тётей, к любви никакого отношения не имеет. А кого ещё видел?
— Как папа соседку... И мамку с дядей Петей. Она и дядя Петя ночью опять будут.. ну это самое. Я слышал, как они договаривались напоить папу и Люсю.
— Ты не должен об этом никому говорить. Особенно родителям.
— Я только тебе... ты же мой родной дедушка. Роднее папиного отца.
Мои слова растрогали дедушку. Он прижал меня к плечу, похлопал по моей руке.
— Дедушка, а что значит — заделать мальчонку..? Так обещал папа соседке.
Дед понял, что моё уличное воспитание требует коррекции. Он принёс атлас анатомии человека, открыл страницу с изображением разреза женского тела. К ночи я уже радовался, что поехал к деду.
«Но было бы лучше применить знания, полученные от дедушки в обследовании тела пьяной Люси. Пизда! Вот она, оказывается, какая. Как... носок, в который можно засунуть... хуй!».
Также дедушка поведал, что соития меж людьми не всегда приводят к беременности, что люди занимаются этим для удовольствия и когда я вырасту, то точнее узнаю о половых отношениях между мужчинами и женщинами.
Утром я проснулся с осознанием себя почти взрослым человеком.
При разговоре с друзьями не хвастался увиденным, но о разговоре с дедом рассказал. Прутиком на песке восстановил по памяти рисунки из атласа.