Любовь или свобода 2: Последний выбор

К тому же я ясно слышал, как она сказала «нет»

— Это не ваше дело! И с каких это пор для эльса имеет значение слово женщины?

— Если ты видишь, что я эльс, — Элайя пристально посмотрел ему в глаза, — то ты должен знать, что я могу с тобой сделать.

— И что же? — с вызовом ответил пацан.

— Дик, — медленно позвал его друг, — Это же посол эльсов...

Дик потерял дар речи, потом справился собой, вежливо извинился перед Элайджей, бросил нехороший взгляд на девочку и, махнув рукой своим дружкам, ушёл вместе с ними.

Элайя хмыкнув, перевёл взгляд на брата с сестрой. Девочка прижималась к стене, со страхом глядя на него. Её брат стоял теперь между ними. На его лице застыло решительное выражение.

— А ты смелый, — улыбнулся. Они тебе не понадобятся.

— Не смейте трогать мою сестру! — юнец, будто его не слышал.

— А, я что, обязательно должен её трогать? Тебе не приходило в голову, что она мне не нужна?

— Не смешите меня, вы эльс, а ваши порядки хорошо известны.

Успокойся, малой. Она ещё ребёнок, хоть и довольно красивый, но ребёнок. А я не извращенец. Здесь полно взрослых женщин.

— Тогда зачем вы за неё заступились? — спросил мальчик немного растерявшись.

— Девушки говорящие «нет» сейчас довольно редкий вид. На моей памяти твоя сестра вторая. Можешь меня не бояться, — обратился Элайя к девочке, — но лучше уходите отсюда. Здесь мало кто посмотрит на твой юный возврат.

— Мы как раз и собирались, но нас задержали эти... — малец кивнул в сторону, куда удалились Дик с компанией.

— Где твой отец? — спросил Элайя мальчишку.

— Он умер восемь лет назад, — нехотя ответил паренёк.

— Мне жаль, как это случилось?

— Старый уже был, — он удивлённо посмотрел на Элайю, — вы же знаете, что у нас молодых девушек выдают за стариков, точнее продают. Вот маму и продали восьмидесятилетнему...

— Нет, нет, юный эльс — хмыкнул Элайя, я говорю о твоём настоящем, биологическом отце.

— Откуда вы... — парень побледнел.

— Ты думал я не отличу эльса от обычного человека? По закону ты должен находиться на Эльсоде. Либо со своим отцом, либо в колонии, с другими, чьи родители не известны.

— Они известны! — вскипел парень, — у меня есть мать!

— И, похоже, она вас неплохо воспитала. Пожалуй,... я не стану тебя выдавать. Как вас зовут?

— Меня Сирена, — сказала девочка красивым, мелодичным голосом.

— Я — Эл, — кивнул парень, — и если вы не против, ...мы пойдём. А то мало ли кто припрётся.

За пять минут до начала Элайя сидел за столиком, погружённый в свои мысли. Эта девочка ему очень напомнила его Вороницу... Мысли Элайи были грубо прерваны аплодисментами. Послышалась лёгкая мелодия, и воздух в зале затрясся от напряжения. Элай я видел как Лекс в нетерпении, отодвинув от себя Белку, смотрел на сцену. Внезапно музыка стала более резкой и заводной, и перед залом предстала Ночной Вор во всём своём великолепии. Конечно, для неё это было особенное выступление: