Забытые трусики

и поцелуями.

Павел оказался непревзойденным мастером куннилингуса и после некоторого времени ласк груди и живота плавно переместился вниз к моему лоно. Он весьма искусно владел этим обожаемым мною видом женской ласки, что настолько расслабило и подготовило меня к сексу, что я едва могла стоять на ногах у подножья нашей кровати. Мои ноги дрожали и не слушались меня, а мой любовник все продолжал свою оральную игру с моей киской, то целуя лепестки моих губ, то вторгаясь вглубь своим языком, удерживая меня при этом в вертикальном положении своими крепкими мужскими руками.

Не дав мне упасть в такой сладкий омут оргазма, Павел сделал остановку, опустив меня на кровать и теперь уже был занят тем, что скоротечно и ловко освобождался от своей одежды. Пока он раздевался, я нежилась в неге на разобранной кровати, то раскидывая свои руки по сторонам, то прижимая их к своей груди. Едва я касалась своих сосков, как они послушно и похотливо отвечали на прикосновения к ним в тот же миг, округляясь и твердея, а сама грудь, сбиваясь с дыхания, прерывисто и неровно вздымалась вверх, в ожидании новых ласк и прикосновений.

Мои ноги то смыкались, сжимаясь в согнутых коленях, то выпрямлялись вдоль кровати, сминая простыню между ними, пока Павел не пресек мои метания по кровати, сев на меня сверху, накрыв меня своим горячим обнаженным телом. Его сильные руки почти тотчас нашли мои и, сковав меня в области запястий, он с силой прижал меня к кровати, так что я едва могла дышать под ним. Мой любовник сидел на мне, плотно прижимая меня с обеих сторон вдоль вытянутых вдоль тела ног своими согнутыми в коленях ногами, так что я чувствовала каждую клеточку его тела, особенно своим пахом, где он туго жал меня своим достоинством. Я чувствовала его крепкие, налитые мужской силой яйца и твердый горячий член, упиравшийся в меня сначала в живот, а чуть позже поверх моего уже влажного и сочащегося лоно.

Его головка хотя и упиралась в мой гладковыбритый лобок и буквально сдавливала своей мощью чувственный волшебный бугорок клитора, легко раздвинув влажные и уже набухшие от возбуждения половые губы, но не спешила вглубь. Он дразнил меня и наслаждался прелюдией. Для меня она тоже была важна и ценна, не меньше чем сам секс.

Мои руки по-прежнему были зажаты в его руках, но я ничуть и не пыталась освободиться от его оков, раз ему нравилось такое господство надо мной. Я чувствовала себя в тот момент скорее наложницей, чем свободной женщиной. Мне приходилось повиноваться во всем моему любовнику, таковы были правила, нашей с мужем сексуальной игры, и, похоже, Павел понял, что может делать со мной все что угодно.

Он не стал спешить, чтобы войти в меня, а воплощал со мной одну свою фантазию за другой. Наслаждаясь верхом на мне своей неограниченной властью, он целовал меня в губы так сильно и страстно,