Потенциал. Часть 4

не совсем понимал, как сможет увидеть женщину вновь. Это будет очень странно.

— Что ты делаешь? Рисуешь? Что? Покажи.

— Ничего. — быстро ответила Глория.

— Странное «ничего», похоже, ты не хочешь, что бы я его видел!

— Просто рисунок не закончен.

— Ну и что. Я единственный в этом доме кто по достоинству ценит твой дар художника. За это ты должна разрешать мне увидеть незавершенные шедевры.

— Я не думаю, что тебе это понравится.

— Как же я пойму это если не увижу?

— Я не хочу его показывать, кому бы то ни было.

— Во-первых, я не кто-нибудь, а во-вторых ты заинтриговала меня и теперь я непременно хочу его видеть.

Глория опустилась на блокнот для рисования с выражением решительности на слегка порозовевшем лице.

— Нет, не покажу! — заявила она. Это мой секрет.

— Секрет? У тебя появились тайны? И эти тайны могут мне не понравиться? Ты разожгла мое любопытство до предела младшая. Что это?

— Хорошо. Если я покажу рисунок, что получу взамен? — с вызовом произнесла Глория, скрестив руки на груди как мама.

— Все что захочешь.

— На самом деле?

— Да, если это будет в моих силах. Сразу предупреждаю, на миллион долларов можешь не рассчитывать!

— Отлично. Ты обещаешь? — улыбнулась она и протянула брату мизинец.

— Обещаю. — торжественно объявил Эван скрещивая свой палец с ее. Ну... что ты хочешь?

— Нет. Сейчас я не стану просить. Это будет отложенное желание. Обещай не смеяться над тем, что я нарисовала и ни кому об этом не рассказывать. Даже Диане!» Обещаешь?

... и что же это за рисунок, о котором не должна знать Диана?

— Обещаю. А теперь убери свою маленькую задницу со стола и дай мне взглянуть.

Глория с обреченным вздохом плюхнулась обратно на стул, а Эван присел на корточки рядом, положив локти на стол. Оно не решительно приподняла обложку на пару сантиметров и тут же захлопнула снова.

— Не смейся.

Эван и не собирался. На сером листе бумаги был выписан необычайно четкий карандашный силуэт женщины-воина, с широко расставленными ногами и руками над головой, в которых была зажата тяжелая шипастая дубина. Мускулистые ноги женщины были обтянуты кожаными ботфортами на высоком каблуке. Другая одежда отсутствовала напрочь.

— Тебе не нравится. — звенящим шёпотом поинтересовалась Глория.

Огромные гипертрофировано большие груди похожие на два мыльных пузыря с очень четко выписанными плоскими ареолами, дерзко нависали над мускулистым животом, с четко обозначенными кубиками пресса. Треугольник густых волос внизу живота контрастно оттенял выбритые половые губы, выпирающие между расставленными бедрами. Поза женщины была невыразимо сексуальной и вызывающей, почти порнографической. Она вызывала у Эвана возбуждение, нравилась, но он не хотел этого признавать.

— Вау, она голая! — выдавил он.

— Ага.

— У тебя потрясающее воображение. Это что, ты, когда вырастешь?

— Может быть.

Если бы Эван умел рисовать и пытался изобразить образ Кэнди, она бы выглядела так, как на рисунке Глории.

— Ты поразила меня. А еще есть рисунки? — Эван смутился, почувствовав, что просьба звучит как липкий шепот извращенца.

— Нет.

—