Месть

я звонить боялся. Я долго сидел рядом с ним, не мог решиться на какие-то действия. Потом он стал приходить в сознание. Я спрятался в соседней комнате. Я видел, как Максим оделся и ушел. Я шел за ним, увидел, как он поймал такси и куда-то поехал. Я сел в какую-то попутку и ехал за ним, когда мы выехали из города, я понял, что он едет к тебе. Я проводил его прямо до твоего дома, увидел, как он входит в подъезд и только тогда ушел.

Я подошел к нему, схватил за грудки и, глядя прямо в глаза сказал:

— Твои слова уже ничего не значат. Если ты сунешься к Максиму еще раз, то, что было сегодня, покажется тебе сказкой.

Я открыл дверь.

— Пошел вон!

Оставшееся время до прихода Максима, я пытался успокоить нервы и даже позволил себе немного коньяка, хотя знал, что он этого не любит. Мое солнце заявилось домой за полночь и, повиснув у меня на шее, покрыл мое лицо поцелуями. Я отстранился от него и нарочито серьезным тоном поинтересовался:

— Есть будешь?

Он кивнул и, чмокнув меня в нос, пошел переодеваться. Спустя какое-то время он вошел на кухню и поинтересовался:

Ник, что ты сегодня делал весь день?

От его недавней игривости не осталось и следа, в мою душу заползли нехорошие подозрения.

— Да так телевизор смотрел, на диване валялся...

— Ты был один?

Вопрос привел меня в замешательство, соврать, сказать, что был один или что друзья заходили! Неизвестно, что натолкнуло его на мысль, что здесь был кто-то еще. И я рискнул.

— Я был один.

Тогда как ты объяснишь вот это?

В его руках была инструкция по вибратору. Максим сурово сдвинул брови.

— Так что? Откуда эта бумажка и где сам прибор?

В голове проносились сотни вариантов отмазки, а я никак не мог выбрать одну, такую, чтобы он поверил. Время стремительно уходило, Максим ждал, ответ пришел неожиданно.

— Да на работе какой-то шутник в документы подбросил, а я только дома увидел.

Я обнял своего ревнивца и нежно поцеловал.

— Давай выкинем эту ерунду и забудем.

Максим улыбнулся и подставил мне висок. Я подул на его шрам и спросил:

— Не болит?

Максим засмеялся. И ради того чтобы слышать этот смех, я готов был на все.