Эх! Море синее. Песок и пляж!...

нашей группы тоже никого не нашли, — в слезах заламывала руки Софи. — Кто был с Александром? — Его первый зам Мирошниченко и секретарь Илона... — И Илонка погибла?

— Все... — Жаль... Но, похоронить-то их как-то надо... — Нам обещали какие-то фрагменты. Везут в цинковом гробу. Будут лежать в одной могиле. Илонка в последнее время все время его сопровождала и ходила мрачной... «И спала с ним», — подумал я,... мысленно продолжив ее мысль. — Да! Да! Спала с ним! Ты это хотел сказать?! — в ее глазах бушевал гнев оскорбленной и обиженной женщины. — Хотел, но не сказал, тебя жалея... — Ты всех жалеешь, а вот тебя и пожалеть — то некому, не так ли? — она подняла на меня вдруг посуровевшие глаза с размазанными под ними кругами от краски с ресниц. Японский халатик, который я любил, был расстегнут до пупка, и в его разрезе обнажилась ее точеная ножка, которую я так любил целовать и ставить на свою голову, когда она изображала из себя римскую царицу в спальне с поверженным перед ней рабом. — Она закурила, пуская в воздух синие колечки дыма. Я подошел, вынул у нее сигарету изо рта и раздавил ее в пепельнице. — Чтобы я этого больше не видел! Поняла? — Да кто ты такой?! — вдруг подскочила она с поднятыми кулаками. — Сядь! — я сцепил ее железными объятиями и усадил в кресло. — Давай поговорим, как взрослые люди, а не как школьники, делящие в туалете одну девчонку на троих...

— Гм! А ты сильный мужик. Сейчас мне только такой и нужен... Одним словом, ты назначен первым замом Генерального, вот и хорони своего патрона, остальное потом, — нажала она на кнопку в столе. — Семен. Отвези господина Казачинского в офис. Он назначен председателем комиссии по похоронам, — жестко сказала Софи, и на ее глазах выступили слезы... Похороны были величественными и многолюдными. В соборе яблоку негде было упасть. На памятнике из черного мрамора были изображены в один ряд трое погибших, снятых с лучших в их жизни фотографий. Вдова, вся в черном, и ее близкие поплакали у памятника и вскоре убыли на поминки. Не было среди присутствующих только моей жены и ее верного телохранителя... Когда все разъехались и я остался наедине с вдовой, то подошел к ней, поцеловал в шею и тихо сказал: — Не переживай так. Александр был хорошим человеком, хотя и не без недостатков... — А у кого их нет? Он очень любил меня, — Софи подняла на меня заплаканные глаза. — Прости... — Ладно. Поезжай на свою новую виллу... — Александра что ли?

— А чью же еще? Теперь ты там хозяин. Я подарила ее тебе. Там тебя ждет подарок за труды с похоронами. А остальное потом... — она уронила голову на стол и разрыдалась... Когда я подкатил к воротам виллы, те автоматически открылись. «Любил хозяин автоматику» — в душе усмехнулся я, подъехав к парадному входу. Там меня ждал дворецкий. Он сухо доложил о состоянии виллы и напомнил,