Вопреки судьбе. Часть 1

не скупился на свои личные прихоти.

От природы у рабыни была темная кожа, какую не встретишь в наших краях. Черные длинные волосы, заплетенные в короткую косу у кончиков. Тонкое гибкое тело, высокая грудь. К тому же, девчонка всегда щеголяла по дому в весьма соблазнительных нарядах, которые отец ей время от времени покупал.

Сейчас, к примеру, на рабыне были надеты два позолоченных обруча. Один на талии, с которого свисали две длинные темно-синие полосы, прикрывая самые интересные места,...а второй прямо под грудью, к которому был прикреплен длинный лоскут, перекинутый через шею, прикрывая грудь.

Я еще раз проверил крепления высоких сапог, обитых серебром, и, убедившись что все в порядке, направился к двери.

— Помни, тебе запрещено смывать это, трогать или позволять кому-либо еще делать это до ночи, — бросил я через плечо, замерев на пороге.

— Я помню, сир Александр, — тихо, но отчетливо откликнулась Виолетта.

— Умничка, — усмехнулся я. — Жди здесь, когда я вернусь. Можешь понаблюдать бой через решетку, если не побоишься стаи изголодавшихся по женщинам гладиаторов.

И я вышел. Я был уверен, что у девчонки хватит мозгов не соваться к решетке. Даже ошейник с символом моего семейства может ее не спасти. Вообще то, я не особо люблю подобным образом издеваться над рабынями, но все же неделя со спермой на лице гораздо лучше полусотни плетей.

Виолетта накануне умудрилась спереть кувшин вина и напилась. В общем то, с учетом ее привилегированного статуса, рабыне такое вполне сходило с рук, вот только в этот раз ее за этим застала Марина, а девчонка, под хмелем не поняв с кем имеет дело, огрызнулась на вопрос «Что здесь происходит!?»

Моя мачеха, естественно, не слишком то обрадовалась, когда ее назвали «ходячей пиздой» и не долго думая тут же потащила Виолетту к отцу, настаивая на немедленной полусотне плетей. Спасло рабыню лишь то, что я проходил мимо и отец упросил меня придумать какую-нибудь менее болезненную альтернативу для своей любимицы.

Я тряхнул головой, выкидывая все лишние мысли. Не хватало еще перед боем думать о какой-то рабыне.

Вообще то, свободных людей на Арене выступало не так уж и много, в основном вторые и третьи сыновья больших семей, которым в жизни особо ничего не светило. Но в моем случае особо выбирать не приходилось. Дело в том, что я — бастард. Отец по молодости обрюхатил рабыню и непосредственно перед моим рождением умудрился унаследовать семейное состояние. И просто не смог приговорить своего ребенка к рабской жизни, позволив мне расти аристократом.

Впрочем, аристократом я был лишь на словах. Бастарды не имели права на наследство и получали оное лишь в том редком случае, когда не было другой родни. В моем случае — совершенно бесполезная надежда. У меня были младший брат и сестра, оба рожденные законной женой. И даже если с ними вдруг что-то случится, была еще отцовская родня, у которой право наследования стояло гораздо выше моего.

Мне было шесть, когда родился Владимир — мой младший брат.