крупицы рассудка, проходила сквозь врата рая и мчалась навстречу другим вселенными. Оргазм был такой силы, что сознание и бешеное удовольствие вернулись одновременно с хрипами хозяйки, захлебывающейся подо мной спермой, накопленной за неделю воздержания. Мой член все ещё был плотно вогнан в её рот, из которого струйками стекала сперма на щеки и в глаза. Её ручки уже были не в моей попке, а яростно пытались снять меня с груди. Экстаз в его высшем понимании в физических ощущениях и эстетике момента. Сваливаясь на кровать рядом со своей мучительницей-мученицей я подумала только о том, что не плохо было бы снять свой девичий наряд, чтобы не измять его во сне и отключилась, провалившись в глубокий тёмный сон.
Проснулся я только следующим утром от доносившихся с кухни свиста чайника и разговора. Нет, это был не телевизор и не монолог человека, говорящего по телефону, это был именно разговор, т. к. я слышал два женских голоса. И ещё, кажется из ванной доносится шум воды. Скинув одеяло, я обнаружил, что полностью раздет, а мои секси-гольфики и прочие атрибуты костюма аккуратно сложены на стуле у кровати. Достав свои привычные домашние спортивные трико и одев их, я пошёл на кухню. Там меня ждала кружка крепкого хорошего кофе и две женщины. Хозяйка встретила меня улыбкой и начала разговор:
— вот, Андрюша, а я решила сделать вам небольшой сюрприз. Знакомьтесь, это...
— Лидия Петровна, здравствуйте, промурлыкал я своей давней знакомой.
Вода в ванной выключилась и оттуда появилась Катенька, как всегда в своём коротеньком белом халатике и с подносом, накрытым какой-то тканью, в руках.
— Андрей, здравствуйте. Лидия Петровна, так я могу все готовить уже в спальне?
— да, Катенька. Можете не торопиться, мы пока выпьем кофе.
— так вы знакомы — воскликнула Виктория. — Андрей, вы полны сюрпризов!.
После хорошего кофе и приятной беседы я отправился в душ. Тело было крайне благодарность за тёплые и приятные струйки воды, а попка почти перестала болеть. Я не торопясь мылся, размышляя над тем, что же в этот раз мне уготовили мои мучительницы. Прервала меня Катя, зашедшая в ванну.
— Андрей, мы вас ждём — сказала она, и как всегда глядя в пол, добавила — можете не одеваться.
Пройдя в спальню, я увидел, уже привычную для меня, медицинскую чистоту и подготовку. Моя большая кровать была застелена белой простыней (не моей) без подушек и одеяла. Сверху на ней лежал странный прибор, чем-то напоминающий упряжку для ездовых собак. На самом же деле это фактически был жёсткий каркас со множеством наручников, в которые уже заковывали мою хозяйку, ещё вчера строгую, а сегодня уже беспомощную, раздетую и прогибающую спинку в позе собачки, предвкушая неведомую мне экзекуцию. Меня тоже поставили собачкой, но валетом к Виктории, так, что её попка оказалась у моего лица, а моя соответственно возле её, что подтвердил её язычок, игряво лизнувший меня по бедру. На руках и ногах защелкнулись браслеты и теперь