Би-насилие и Скейтербои

хотя никогда в жизни им не был. Я не манерный и всегда любил женщин, но внутри что-то начинало трепетать. Каждый раз, когда член погружался между моих упругих ягодиц, я ощущал нечто вроде электрического разряда охватывающего всё тело с головы до пят. Волны становились всё сильнее и мне начало казаться, что я скоро кончу совершенно тайным, удивительным образом. Без участия в процессе моего члена.

В мой нос ударил пряный запах возбуждённой киски, попу долбил крепкий член, и мне почудилось, что я сейчас потеряю сознание. Наконец в моих глазах потемнело и я выпал. Просто растворился в себе. Моё тело охватил неслыханный оргазм. Я пульсировал, голова стала пустой и мутной. Из члена медленно полилось белоснежное семя, а я издал последний, издыхающий стон в киску своей насильницы и кажется, отключился.

Максим медленно достал покрасневший поршень из моей аккуратной, но уже порядочно раскуроченной попы.

— Вот так. — улыбнулся он и хлопнул меня по ягодице.

Парень поднялся на ноги и в порыве возбуждения подтащил к себе Алину за волосы. Он несколько раз насадил её голову на член так, что яйца упирались в её миловидный подбородок, а по щекам потекли реки туши. Задыхаясь, девчушка оттолкнула своего парня, и он разрядился ей на лицо, заливая белоснежным семенем.

Я лежал неподвижный со связанными руками и тяжело дышал.

— Жесть. — вдруг прошептала Алина.

— Всё, как ты любишь милая. — ответил ей Максим и нагнулся, целуя её в губы.

В подсобке повисло молчание. Я ждал, когда эти безумцы, соизволят развязать мои руки.

— Теперь самая неприятная часть, верно? — вдруг грустно произнесла Алина.

— Да, ты нам понравился. — вздохнул Максим и стал натягивать брюки. — Ничего не поделаешь, но мы не можем рисковать.

Я начал дёргаться и ошалело вглядываться в их лица.

— Что... Что это значит?!

Скотч на запястьях снова больно впился в кожу. Алина прошла по подсобке, виляя бёдрами, и стала рыться в сумке Максима. В её руке блеснул длинный поварской нож. Лезвие было старым, а на кончике красовался грязный багровый подтёк. Я видел такие ножи только у мясников на рынках, что разделывают говядину.

Я резко перевернулся на спину и начал извиваться как червяк, попутно сбивая стулья и разбрасывая коробки.

— Суки! — заорал я.

Истошно дергаясь, я сбил опору длинной столешницы с тяжелеными коробками. Одна из них падая, ударила Максима в плечо, и повалила его на пол. Парень издал жуткий вопль и выгнулся. Похоже, его ключица не выдержала удара и треснула. Алина замерла на месте, крепко сжимая нож в ладони. Она испуганно смотрела то на меня, то на корчившегося от боли Максима.

Я сильно оттолкнулся от стены, и поднялся на ноги. Руки были по-прежнему связаны за спиной, и мне казалось, они уже навсегда онемели.

Я пробежал по подсобке и с разбегу ударился грудью в дверь. На удивление она поддалась и распахнулась. Слава богам, что эти двое в порыве возбуждения забыли закрыть её. Я так и бросился сквозь скейтпарк к