на месте, свесив руки по бокам. Капли били во все стороны, стекая по натренированному телу, но она терпела. Струя Романа ударила ей в ключицу, обрызгав щеку, и Минди почувствовала на губах горький привкус. Оба бандита ссали на грудь.
— Он сказал, на лицо, — произнес Борис. — закрой глаза.
Минди послушалась. Секунда, и обе струи ударили ей в лицо, обжигая щеки и шею. Губы намокли, и капли мочи затекали сквозь щель между ними. Волосы Минди намокли.
— Гребаный ублюдок, — чуть слышно прошептал Роман.
— Открой рот, — сказал Борис, — глотать не нужно.
Минди сидела не шелохнувшись.
— Открывай, или придется переснимать!, — крикнул Борис. Струя Романа уже иссякала, когда Минди наконец открыла рот. Борис направил свою наискось, чтобы сделать видимость на камеру. Струя прошла по лицу, немного зацепив рот, и Минди ощутила мочу во рту. На удивление, ее не тошнило, на вкус она была похожа на забродивший горький сок. Роман уже заправлял член в штаны. Борис слил остатки в сторону. Минди сплюнула мочу на пол. Вокруг нее была огромная лужа, растекающаяся в разные стороны. Запах мочи бил в нос, но все в комнате к нему привыкли. Глаза девочки щипали. Кто-то вытер ее лицо салфетками. Минди открыла глаза. Роман и Борис о чем то переговаривались, убирая камеру. Минди сковырнула щепку со стола. Мощным прыжком преодолев расстояние, она воткнула щепку в шею Бориса, и кровь из артерии обрызгала Романа с ног до головы, но прежде, чем он успел что то понять, Минди ударила его в пах, согнув пополам, и, сделав финт ногами, сломала ему шею. Она оделась, забрала камеру, и незаметно улизнула из ангара.