Нетипичная ситуация

не одна, вон людей оказывается сколько — посмотрела она на машины — приезжают ведь откуда то.

Тут она увидела того мужчину с женщиной, он вёл её под руку к машине. Галя тяжело поднялась, перевела дыхание и пошла обратно во двор дома.

На скамейке освободилось одно место. И Галя примостилась там, когда доплелась до скамейки. Закрыла глаза и под бормотание, слышавшееся из дома она задумалась о Ване — ну и флаг тебе в руки, если ты такой. Повелся на эту выдру крашенную. Год на тебя потратила, сволочь. Чтоб тебе пусто было. Я без парня не останусь, вон Димастый как на меня смотрит, только помани пальчиком, сразу прибежит. Ещё бы, умница и красавица — мысленно усмехнулась Галя, подумав так о себе — а что?! Стройная, симпатичная, парни заглядываются, часто ловлю на себе их взгляды. Грудь не большая и не маленькая, попка спортивная, ноги красивые, длинные, длиннее чем у Ленки, мы же измеряли. И талия тоньше у меня. Задницы по размеру одинаковые. И грудь у меня больше, чем у Ленки. А у той выдры, ни кожи ни рожи. Ещё и полновата, что Ваня в ней нашел — вздохнула Галя, продолжая размышлять — Приворожила, что ли? Ну если вся эта сказка правда, то почему бы не оказаться привороту. Интересно, как это делается, надо будет потом почитать в интернете.

Так размышляя с закрытыми глазами, она не заметила, как скамейка опустела. Кто то тронул её за плечо, выведя из задумчивости. Это был Тимофеич.

— Пошли в дом — сказал он и пошел к двери. Пока Галя поднималась, дед исчез в доме, оставив дверь приоткрытой.

Она вошла, прикрыв дверь и пошла в комнату.

— Сядь на стул — кивнул дед на стул у стола. На столе стояли какие то чашки и пузырьки. Лежали веточки высохших растений.

Галя тяжело присела, оперевшись на спинку стула и на стол. Дедок внимательно наблюдал за ней. Потом присел напротив и начал говорить, отрывая от веточек листики, кидая их в небольшую ступку и разминая их в ней чем то, типа скалки.

— Мои предки были шаманами — негромко говорил дед — потом их посадили, а меня отправили в детдом. Предков я нашел потом, они после отсидки вернулись в Тыву. А я немного погостил и вернулся сюда. Тут жена уже была, дети росли. Я тут на железной дороге, машинистом работал. В этих местах я в детдоме рос. Советская власть моих родных посадила, но и она же меня воспитала, дала образование, работу — он открыл бутылёк, плеснул в ступку какой то жидкости и снова стал растирать — Два сына у меня, внуки есть, приезжают иногда. В эту деревню я недавно переехал, как на пенсию вышел. Я тут приезжий для всех, хотя работал тут на железке и живу в этом доме семь лет. Мне шестьдесят два года. На пенсию в пятьдесят пять лет вышел и купил этот дом, а свою квартиру разменял и детям купил две однокомнатные