на невысоком столике громоздились какие-то никелированные железяки, большие и маленькие. А на стене над ними висели на вбитых гвоздиках разнообразные плетки, ремни, прочие предметы для нанесения легких и не очень телесных повреждений.
— Это я на завтра приготовила, — деловито сказала Лера, подходя к кресту. — Ты заметил, как твоя Эйнжи тащится от легкой боли? Ну, к примеру, когда я ей соски выкручивала. Или ты по заднице шлепал. Мазохистка она в душе, «нижняя». Вот и попробуем, как ей понравится распятой под плеточкой. Вдруг и у тебя на такое лучше стоять будет? Хотя я вижу, что не на что жаловаться твоим девкам. Вот только — холодно здесь. Пока кровь извращениями разгонишь, замерзнешь к бениной маме.
Она вернулась к дверям, где так и стоял столбом удивленный муж.
— Ты вот что, сейчас перетащи сюда парочку обогревателей из гостиной, а завтра, после утреннего минета, когда мы своими, девичьими делами вдвоем займемся, включи на полную катушку, чтобы чуток согреть помещение. Лады?
Валерия крепко прихватила мужа за мошонку, легкой болью возвращая к действительности.
— Что молчишь, пупсик? Думаешь, у твоей лесбухи окончательно кукушка поехала? И я готова прямо здесь твою доярку на кусочки порезать? Смешно. Только учти, я гораздо нормальнее вас всех. И понимаю, что в сексе надо всегда, хоть по чуть-чуть, градус повышать. Иначе все наперекосяк пойдет, шиворот на выворот. Как у всех, обычных. А мы завтра чуток побалуемся, узнаем, до какого предела Эйнжи вести можно на первый раз. А потом ты мне еще спасибо скажешь, когда после утреннего минета сам же ей в рот поссышь, а она тебя благодарить будет и ноги целовать. Пошли, Костик!
... Уже наверху, возле дверей в спальни Лера поощрительно похлопала мужа по попке.
— Иди уж к своей доярке, молодчик! На презик на полу не наступи. Не спал с ней, небось, ни разу до сегодняшнего? Только трахались? И смотрите там у меня, ночью не шумите, я выспаться хочу. Поберегите силы на завтра.