Гарем

отстали, чем еще больше повысили авторитет начальника передового ЖЭКа. Но природу обмануть трудно. Лизанька плакала по ночам, вспоминая своего дорогого Макса. Ей очень хотелось трахаться, но приходилось заниматься только мастурбацией. Все было хорошо у начальника ЖЭКа, не было только элементарного бабского счастья.

И тут опять появился на сцене ее жизни «Господин Случай». Когда Вовке исполнилось двенадцать, он впервые пришел домой под хмельком. От матери получил хорошую взбучку, но когда материнский гнев прошел, был обласкан и даже допущен в материнскую кровать. Ночью Лизанька проснулась от того, что чья-то рука нежно гладит ее лобок, а один из пальчиков ласкает клитор. Лизанька сначала хотела подхватиться и надавать сыну хороших тумаков, но женское любопытство взяло верх, и она решила подождать окончания события, притворившись крепко спящей. Поняв, что бояться нечего, сынуля раздвинул ее ножки, полизал заветное местечко, затем лег на мамочку и стал вставлять свой десятисантиметровый «Перчик». Но у него никак не получалось. Тогда мамочка сама вставила его и перепуганному сыну нежно шепнула: «Не бойся. Я давно сама хотела научить тебя этому. Не может же нормальный, культурный мальчик черпать информацию по данному вопросу из чужого, зачастую,...вонючего корыта». Вовка во — всю старался, но оргазма так и не добился. Видимо, не созрел еще организм, но теперь он стал спать только с мамой, и уже сам, без ее помощи, мог совершить половой акт, зачастую даже не спрашивая разрешения у мамы, которая часто ему говорила, что «настоящий мужчина не должен на это спрашивать разрешения у женщины. «Он просто идет и берет ее, когда захочет».

Вовка созревал прямо на глазах. В пятнадцать лет он уже был заправским трахателем и сношал маму почти что каждый день и самым необычным способом. Маме это очень нравилось. Ее половой вопрос был разрешен.

... Время шло, и наконец, наступил день освобождения отца. Он вернулся похудевшим, осунувшимся, но полный новых планов и проектов. Это были золотые деньки Перестройки и создания кооперативов. Семья и товарищи с радостью встретили страдальца за «общее дело». Не забыли, помогли, и вскоре бывший главный коммунальщик города занял место председателя в одном из солидных кооперативов. Он реставрировал памятники, часовни, храмы, а когда «Крутые» стали заваливать друг друга, заказы на престижные памятники повалили валом, а за ними и денежный ручеек, текший в его карман, превратился в широкую Амазонку. Он отстроил шикарную, трехэтажную виллу на берегу моря, купил самую дорогую иномарку, и многие теперь указывали на него пальцем и по — змеиному шипели: «Вот как надо жить!». Теперь мадам Замойская ходила только в иностранных, очень дорогих и престижных тряпках. У нее был собственный стилист, знакомый парикмахер, своя машина с шофером, ну а о поварихе, горничной, дворецком, охраннике и садовнике уже и говорить не приходится. Такая челядь была уже у всех знакомых ее круга. Одного только не хватало: секса. Муж как-то странно повел себя сразу. Лежа в постели с красавицей-женой,