Состояние было таким словно я занималась любовью не с юношей почти мальчиком, а целым табуном «голодных» жеребцов. Хотелось пить. Горькая тягучая слюна скопилась во рту.
Полежав минут пять я, со вздохом превозмогая слабость и боль, на трясущихся ногах, встала. С трудом выпрямила натруженную спину.
— Надо идти мыться, — шепнула я, — ты со мной? — и тут же пожалела о своем предложении представив, что Алексей станет приставать ко мне под душем.
— Нет, — тихо ответил тот, иди, я потом и блаженно растянулся на освобожденном мной месте.
— Ладно, — примирительно устыдилась я своим мыслям, — я пошла, отдохни пока...
Широко расставляя ноги, между ними бедра были натерты до красноты переваливаясь с ноги на ногу, словно клуша поплелась в ванну. Минут через десять уже почти пришедшая в себя вернулась и потрепав Алексея по плечу, проворковала:
— Малыш! Милый давай вставай и иди под душ. Я уже...
Реакции на мои слова не последовало. Он спал, словно убитый раскинув в стороны руки и ноги.
— Умаялся бедолага! — решила я, и снова потрясла его за плечо.
Ноль реакции... Мальчик даже не шевельнулся только тяжело дышал.
— Ладно спи...
Я поплелась обратно в ванную набрала в ковшик воды и прихватив губку, вернулась. Мне пришлось обтереть его самой. Он никак не прореагировал на водные процедуры, а только повернулся набок сладко засопев.
Я выпрямилась, прибралась как могла и вернув на место посуду, пошла в кухню. Прибрала беспорядок, учинённый нами и выпив, на сон грядущий ещё грамм тридцать коньяка ушла в спальню. Мой спал, распространяя запах перегара, и тяжело дыша во сне.
— Всё как, обычно, милый! — потрепала я его по щеке.
Словно подтверждая сказанное, он, зачмокал и повернулся ко мне спиной.
— Ты спишь пьяный в стельку, а супружеский долг должен «сосед» выполнять, — с горечью сказала я, но, вспомнив, как он это делал — счастливо улыбнулась. — Ладно, спи алкаш!
Натянув ночную сорочку, я легла и тут же провалившись в сон...