Я поехала к Изольде

руки мужчины которому надо всего-то поиграть с ним, главное не сопротивляться. И все же это было удивительно волнующе, необычно, какие-то струнки в груди были задеты, и они пели мне песню на непонятном языке. Он кончил и спокойно сказал, что я могу идти. Так с женщиной не поступают, но он купил меня и теперь просто вышвыривал из номера, я была только рада этому, быстро заскочила в ванную, через минуту уже оделась и собралась уже выскользнуть за дверь как он удержал за руку и протянул деньги. Они похрустывали, и я смотрела на них как загипнотизированная, я заработала деньги, это мой заработок, моя прибыль, не так уж много от меня и требовалось, но я была неумехой и почему-то мне было стыдно их брать, отработала или я их, решение затянулось, боясь, что он передумает, схватила их и выскочила в коридор.

Меня чуточку трясло, а в прочем ничего и не было, я боялась, знала много страшных рассказов про жриц любви, что их насиловали и били, заставляли участвовать в групповом сексе, я боялась, но теперь все позади, теперь я испытывала только удовлетворение и даже как ни странно удовольствие от этого секса. Надо у Оли разузнать, как лучше делать. Вот черт, о чем я думаю, уже согласна на работу. Села в холе и посмотрела в низ на улицу, спокойствие, там люди, а тут тишина, нет это было раз и было не так уж и плохо. Спустилась в кафе, ее не было, вышла ну улицу и пошла домой пешком, было, о чем подумать. Лишь через день я позвонила по тому номеру телефона, что был записан на салфетке и первым делом Оля сказала, что Макс был в восторге от меня.

— В восторге? — говорить было трудно, я так волновалась, не знаю даже по чему, мне казалось, что я все провалила, буквально все, — ему понравилось?

— Да, черт подери и просил меня обязательно тебя найти, когда он в августе приедет.

Понравилась! Я была не слыхано удивлена и почему-то обрадовалась этому, но в то же время мне стало очень стыдно за себя, и я положила трубку. Что я натворила, что я сделала? На душе скребли кошки, вдруг муж узнает, я ведь изменила, сидела и самобичевала себя, но чем дольше это тянулось, тем хуже становилось, а вечером заявилась Изольда, как чуяла, что мне хреново, не говоря ни слова уволокла к себе домой. Женька, ее муж хлопотал, думал, что у меня, что-то случилось, бедненький Женя, только и думала я, но с градусами что я поглощала уходила и печаль, теперь было не так уж все плохо и в какой-то момент я смерилось с тем, что было, лишь слова Оли звучали в голове — ему понравилось, а кто его вообще спрашивал, что ему там понравилось, я могу на много большее и буквально проглотила стопку какого-то жутко горячительного напитка.

Еще были сомнения,