Пьяная красавица на продажу

вход и кусал за шею и плечи, оставляя красные полукружья от зубов.

За стеклянной стенкой появились зрители, мы явно имели успех.

Экзекутор уже поменял несколько видов плеточек, разрумянив все от колен до щек.

Я визжала и просила еще.

— Сучка сладкая, приручить бы тебя, купить — застонал толстяк и отвесил пощечину так, что мотанулось лицо.

Он пристроился сверху и почти с удара вошел в мокрую пизденку.

— Навафлю тебе в пизду, в рот, в задок твой беленький, — шлепая животом, шипел толстяк.

Меня ебали и били по щекам, кусали. Я почти хрипела от кайфа. Я скоро. Я скорооо. Я почтии.

Толстый вынул хуй и, ругаясь, начал втискивать его в растраханный зад, вторым номером.

— По моему хую скользи, — посоветовали из нижнего ряда.

— Не учи дедушку кашлять, — хрипит толстяк, совершая чудо.

Я перешла на ультразвук, в глазах замельками искры. Больно, даа, и потоки нарастающего блаженства, проткнувшего как вертелом анус и внутренности.

— Кончай, шалава, — выдохнул, задвигался толстяк, обдавая слюнями и хватая оба соска толстыми пальцами, дернул на себя. Я задрожала... и послушно кончила.

Сладостно. Больно. Вытягивая и подергая ногами, стуча ладонями по полу. Раскидывая руки-ноги. Подвывая.

Кончала и кончала на двух двигающихся хуях в моей заднице.

Внезапно кто-то навис надо мной, и в разинутый от крика рот смачно харкнули.

Я подавилась, и открыла затуманенные от оргазма глаза.

Белый от бешенства Кирилл расстегивал брюки. У двери тулился явно испуганный Федька.

— Что лошадка, захотела поменять наездников, — прошипел Кирилл, вдвигаясь мне в рот.

И он вдавился глубоко, раздирая горло, скрепя по зубам, и, скорее всего, раня себя.

— Забыла кто хозяин, кто ссыт тебе в рот, блядь конченная.

В мою повернутую голову полилась знакомая хозяская жидкость. С матами соскочил толстяк и медлено отодвинул меня мускулистый.

Под насевшим с искаженным от злости и удовольствия Кириллом, я моргала мокрыми глазами, улыбалась и блаженно глотала. Оргазм добавлял вкуса. Кирилл поил. Струи лились по лицу, брызгали на сиськи.

— Федя, — жестко проговорил Кирилл, — иди давай.

Дрожащий Федя подошел и изделека пустил струю на грудь, потом более прицельно в лицо. Я отвернулась. Не хочу.

Тостяк и мускулистый отряхиваясь, зло щерились. Не успели кончить. Оба. Продинамила я их. Есть, есть вселенский баланс.

— Хотела попасть на конкурс? Кто тебя теперь такую возьмет? — с ненавистью сказал Кирилл, нависая, стряхивая последние капли в мой тут же жадно открывшийся рот. Встал, дроча уже крепнувший хуй.

— А знаешь, я возьму, — раскатисто почти пропел благообразный мужчина, заходя в комнату и судовольствием изучая картину в целом, — По-моему, она — то, что я искал. Звезда, настоящая звезда! Будущая признанная первая красавица города!

Мужчина восторгался, при этом профессионально цепко меня осматривая, и уже расстегивая ширинку.

— Попей и меня, малышка. Тебе понравится, я вкусный.

Раскинув руки и ноги, с мокрым лицом, я хлопала глазами. Я — звезда? Даа.

Я — звезда!

Кирилл меня пугал постоянно меняющимся настроением, зато вошедший мужчина был явно тот организатор, с которым меня хотели познакомить.

Как гласит правильная китайская поговорка — Даже маленткая муха лучше, чем ничего.

Я улыбнулась и открыла