Пороги любви. Часть 4

ножки, одна из которых лежала на подлокотнике.

— Что, кобель, натрахался наконец? — явительно бросила она.

— Ты же не хочешь, вот мне и пришлось трахать Катюшу.

— Ой, ой, ой! Как будто ты через не хочу это делал! Не смеши меня. Где же эта похотливая сучка?

— Отдыхает.

— Бедняжка наверное, лежит без задних ног, ведь ты скорее всего, отодрал ее как сидорову козу!

— Зачем ты так грубо выражаешься? Просто она потеряла много сил, как и ты.

— Но в отличие от меня, у нее нет пределов и границ, она только и думает, что ебаться, вот и наеблась! А я не нимфоманка, как она, все должно быть в меру!

— Не суди судимого, ибо сама можешь ею стать. Развела же она тебя на лесбийскую любовь и групповуху!

— Ты что, решил обидеть меня? Вы же вдвоем сговорились, и что-то подсыпав и напоив меня, лишили воли и разума, сделав со мной, что хотели. А теперь еще и попрекаешь?

— Да успокойся ты, никто не собирается тебя унижать, но признайся, тебе же понравилось!

— Да, но я бы на трезвую голову никогда бы на это не решилась! Вы заставили меня делать то, что я не хотела, по сути жестоко обманув и совратив, это же подло и некрасиво!

— Ну извини, милая, я не хотел тебя так обманывать, зато теперь ты та еще шлюшка! Все довольны, важен результат, которого мы добились. Все, хватит говорить на эту тему, поезд уже пошел, и его не остановить. Давай подумаем о завтрашнем дне.

— Тут и думать не надо, я приведу Армана сюда, когда вы усердно будете ставить ему рога. Только не переусердствуйте, а то он из-за появившихся увесистых рогов еще не сможет пролезть в дверной проем, — со смехом проговорила Катя, неожиданно появившись в комнате, и нарушив наш диалог.

Диана была смущена и ее щечки покраснели от стыда.

— Да ты не смущайся, Дианочка, нет худа без добра — наставив ему такие рога, вы оба останетесь довольными, ибо ты, Дианка, отомстишь ему за измену, а ты, Андрюша, отомстишь за то, что он увел у тебя любимую, к тому же с лихвой, так как тот своими глазами увидит, как его любимую верную женушку вовсю приходует знакомый мужчина, племяш его любовницы, который, оказывается, и есть тот самый парень, у которого он когда-то увел любимую девушку...

Слова Кати взбередили мои старые, еще не зажившие раны и так взбодрили меня, что я, одновременно уязвленный воспоминаниями о той тяжелой поре разлуки и предательства, и вместе с тем, обрадованный скорой местью, воспрял и духом, и телом, и будучи в какой-то эйфории, разложил на диване Диану, которая с выпученными глазами глядела на меня, и невзирая на ее запоздалое сопротивление, широко развел ее длинные белые ножки. Положив их себе на плечи, я с проткнул ее пизденку одним мощным и резким ударом.

Она закричала скорее не от боли, а от обиды, плача и