Рабыня поневоле. Часть 2: Ты моя сучка

двоечку.

Внутри у нее тут же разгорелся настоящий пожар. Зад легонько колыхался, пытаясь то избавиться от инородного предмета, то, наоборот, втянуть его поглубже. Вибрация усилилась вдвое и Виктория, теряя голову, поняла, что еще немного такой сладкой муки и она кончит. И, как только пришел оргазм, вспыхнувший внутри яркой звездочкой, Оксана почти сразу же перевела игрушку на тройку.

Виктория не знала, куда деться. Она даже не знала, как описать то, что происходит у нее внутри. Нестерпимый, но вместе с тем дико возбуждающий, зуд в заднице заставлял ее по настоящему течь. Соки заполнили все влагалище и теперь, найдя выход наружу, начали медленно вытекать, маленькими стручками спускаясь все ниже, смазывая то и дело колыхавшееся колечко ануса, пачкая зад и кресло под ним.

А Оксана, посмотрев с минуту на извивающуюся девушку, вышла из комнаты.

Чувства, заполнившие Викторию, были неописуемы. Все смешалось воедино — восторг от ощущений, недоумение от мысли, как это вообще могло понравится такой приличной девушке, как она сама. Стыд от мысли, что она банально течет и этим играет на руку Оксане, дикая страсть, переходящая в легкое безумие. Спустя несколько минут такой пытки, испытав еще два оргазма почти подряд, Виктория была готова уже почти на что угодно, лишь бы ей дали потрахаться.

Вибратор, хоть и заставлял ее кончать, совершенно не расходовал внутренние силы Вики. Она чувствовала, что готова хоть сейчас вскочить на чей-нибудь член и скакать на нем до упаду. От ощущений в заду ей хотелось во что бы то ни стало засунуть что-нибудь между ног.

Когда Оксана вернулась в комнату, она застала Вику чуть съехавшей, полулежащей в кресле. Девушка очень часто дышала и вся покрылась мелкими бисеринками пота. Глаза метались то туда то сюда, девушка была уже на той эмоциональной грани, когда правила приличия стираются и остаются лишь голые чувства и эмоции.

Оксана щелкнула выключателем и, не давая Виктории прийти в себя, повторила свой вопрос.

— Ну что, сучка, готова открыть свой ротик?

И Виктория, сама с трудом осознавая происходящее, решила, что хуже уже не будет.

— Позвольте мне вылизать вас, хозяйка! — простонала она, не в силах говорить нормально.

Вместо ответа Оксана сделала шаг вперед и, закинув ногу на подлокотник кресла, подалась вперед.

Виктория, увидев перед собой ароматно пахнущее влагалище, подалась чуть вперед, жалея, что руки накрепко стянуты за спинкой кресла, впилась своим язычком в губки Оксаны.

Девушка издала удовлетворенный стон и, прихватив Вику за затылок, легонько вдавила ее в свою киску.

Виктория без труда поняла намек и была даже рада ему. Она охотно и с большим удовольствием вылизывала губки Оксаны, залезая языком как можно глубже. «Хорошо» и «плохо» перестали для нее существовать. Осталось только одно — счастье от того, что Виктория может хоть как то разрядить свои чувства, хоть во что-то сбросить накопившееся возбуждение.

Правда, в данном случае ее возбуждение хлестало через край и Виктория вылизывала Оксану с большим рвением, но совершенно забыв обо всех уловках, даря наслаждения