Одним прекрасным утром

и прямо так, задрав халатик и отодвинув полоску трусиков, приказала мне «дать наконец ей это». Что ж, дважды просить не пришлось.

Тем временем я настоящий уже перешёл к активной фазе наших анальных утех — полностью внимая своего солдатика, я тут же быстрым движением вгонял его обратно, что доставляло неописуемое удовольствие моей матери, судя по её несдержанным стонам. Или, погрузив в неё лишь головку, снова предоставлял ей возможность поупражнять сфинктер. Наконец, вдоволь наигравшись с её попкой, я снова похлопал её по ягодице, не вынув при этом из неё члена.

— М-м-м?..

— Ты помнишь своё обещание?

— Какое? — повернулась она ко мне в недоумении.

— Ну... сглотнуть.

— Нет! — она с протестом попыталась высвободиться, но я крепко держал её за талию. Наконец, она успокоилась и произнесла уже чуть более спокойно: — Я не буду брать у тебя в рот после того, как ты елозил им в моей заднице!

— Этого и не требуется. Просто опустись на колени и открой рот пошире.

Пару секунд она ещё колебалась, но возбуждение наконец сделало своё дело, и она послушно опустилась передо мной на колени. Я еле сдерживался, столь необычные чувства обуревали меня в эти мгновения.

— Только не касайся им моего лица, ладно?

— Разумеется...

— И не попади на ковёр!

Я принялся яростно надрачивать, вспоминая всё произошедшее сегодня и попутно следя за тем, что бы случайно не прикоснуться к ней. И вот, сладостный момент... Не в силах сдержать эмоции, я довольно громко выдохнул, выплёскивая свою густую, белую сперму в её широко открытый рот, на её высунутый язык и сахарные зубы. Я всё ещё стоял перед ней, пока она проглатывала моё семя и облизывала остатки с губ и зубов. Затем, бросив на мою головку, которая всё ещё сочилась семенем, долгий взгляд, произнесла:

— А, чёрт с тобой...

... И взяла мой член в рот, старательно вылизывая его и уделяя особое внимание головке, из которой она при помощи пальцев и языка выдаивала последние капли, не забывая при этом активно сглатывать, пока мой член наконец полностью не обмяк во влажном тепле её рта.

Я всё так же сидел перед телевизором, но только сейчас он был выключен, а я, наполненный блаженной апатией, слушал негромкую музыку, доносившуюся из наушников. Приятная мелодия навевала старые воспоминания, в которых мы, всей дружной семьёй, отдыхали где-нибудь в Германии. Я, столь беззаботный, набиваю пакет конфетками из автомата. Мама, весело болтающая с кем-то по телефону. И улыбающийся отец, подначивающий меня набрать побольше конфет, пока никто не видит. Воспоминания были столь осязаемыми, что, казалось, протяни руку — и ты окажешься там. Лишь негромкий шум воды где-то вдалеке служил мне маяком к реальности...

---

Инцест, Минет

---

Вернуться назад