Новый Год — новая жизнь, окончание

и заявилась к маме на работу, пожаловалась на боль в спине и потребовала, чтобы меня осмотрел её лучший терапевт. Мама чуть всё не испортила, начала переживать и настаивать на личном осмотре. Я опешила, но пришла в голову отмазка, что непременно должен быть не заинтересованный врач. Ма хитро улыбнулась и предложила, чтобы меня осмотрела Лизавета Матвеевна (я имена всё-таки заменила). Я ответила, что не хочу, чтобы эта старая мегера меня щупала. «Тогда тебя будет щупать мужчина, он хоть и молод, но лучше него больше никого нет». Спасибо, родительница! Хотя бы за то, что не стала измываться над трепещущей девичьей душой.

Она позвонила и попросила Романа принять «одну девушку» вне очереди. Через минут двадцать я уже неуклюже снимала с себя кофточку. Дура! Дома репетировала перед зеркалом три дня, а сейчас запуталась в трёх пуговицах.

На мой рассказ о том, что когда автобус резко затормозил и я резко схватилась за поручень и неудачно повернулась, Ромочка лишь кивал с отсутствующим видом, поглядывая на часы. На бельё реакция была не горячее, чем реакция пингвина на снег. Видимо, не одна я одевала к врачу такие откровенные вещи. Я легла на кушетку, причем сначала на спину. Поняла, что совершаю глупость и перевернулась на живот. Чувствовала, как горят щеки. Рома прикоснулся ко мне, я замерла. Он поводил руками по спине, пояснице, немного пощипал, понажимал, похлопал и сказал одеваться! Я была в шоке.

Столько трудов, волнений и — «одевайтесь»? Хотелось плакать. Он что-то накарябал на листочке (у него тогда ещё не было своей постоянной медсестры). «Если Вас вдруг что-то будет беспокоить, выпейте одну таблеточку — это слабенькое обезболивающее — оно Вам поможет, а ещё лучше обратиться сначала к простому терапевту, так как это может быть и простудное заболевание. По крайней мере, абсолютно никаких физических повреждений у Вас нет, до свидания». Мир разрушался у меня на глазах. На ватных ногах я прошкондыбала в коридор, где столкнулась с дамочкой, которых принято называть «светская львица». Шлюха. Она с раздражением посмотрела на меня, всего лишь как на досадную задержку её времени.

Не буду продолжать описание позора, который я испытывала. К матери я не заходила, на мобильник не отвечала — поехала домой и плакала, как дура. Что теперь он обо мне подумает? Как жить дальше? И т. д., и т. п. Оказалось всё гораздо прозаичнее: у Ромки был завал на работе, но он ещё не стал популярен и начались тёрки с его гёрлой на почве денег, а точнее их нехватки. Меня, как он потом признался, он вообще не запомнил.

Так, немного отвлекусь, чтобы было понятно, какие отношения сложились в моей семье. Биологического отца я не видела ни разу. Он жив, но до моих восемнадцати лет признаков активности не подавал. В девять лет в жизни мамы и, соответственно моей, появился Игорь. Он был весел, остроумен, относился ко мне так, как будто знал с пелёнок.

В