Месть в белых колготках

Ник это почувствовал и начал ездить по нему, давая понять, что ей нужно делать.

Горячая гладкая мошонка на подбородке, кожа ягодиц на лице, язык, скользящий по анусу, и руки, губы и язык Георга стёрли грани, и с мыслью «Именно этого ты хотела» она всунула язык в тугую дырку клиента...

Доведённая до исступления Юля почувствовала поцелуи на ляжке, затем на другой, а пальцы Ника, играющие с её сосками, скользнули по животику к...

Ник нагнулся, чтобы сменить Георга, который уже добрался губами до лодыжки и целовал её, держа рукой ногу у своего лица. Пальцы Ника оказались толще и проворнее пальцев Георга, и поэтому, всовывая свой язык в жопу Нику, она сжала пробку своей и кончила...

Не давая ей прийти в себя, Ник переступил её, присел ко второй ноге и тоже начал нюхать, облизывать, мять ее ступни и кусать пальчики.

— Всё-таки кальян не простой, — сказала Юля, глядя, как два мужика засовывают себе в рот её ноги в грязных колготках, в которых она везде ходила босиком...

Ник пытался протолкнуть член в её лоно вместе с колготками, делая Юле больно, а Георг стоял над ней, раздвинув ноги, и водил членом, по её губам

— Ммм... — застонала она, чувствуя, как натянутый членом капрон прижимает её губки и клитор, в который по закону подлости врезался тоненький, еле ощутимый для обычной кожи шов, и вдруг зарычала. Член всё-таки растянул колготки так, что дырка, которую сделали для хвоста, расползлась, пуская длинные стрелки, и он резко вошел в неё. То ли кальян, то ли возбуждение, а может, пробка в попе, но, скорее всего, всё вместе опять накрыло её, и поэтому она снова стала кончать...

Георг, который не успел всунуть свой член ей в рот, а только поводил им по губам и щекам понял, что хорошо пососать она пока не сможет, выругался и слез с неё. Ворча что-то на своём, он поднял с пола скомканную ткань, которую принёс Ник, бросил её в лицо Юле и со словами: «Колгот снимать, эту одевать. Давай, шлюха» отошел от них...

Сидя на диване с колготками в руках они наблюдали, за тем, как переодевалась Юля, и нюхали ту их часть, которая недавно касалась её ступней. Юля переоделась, чуть повозилась со своим хвостом, обула туфли и вышла на середину комнаты...

К кошачьим ушкам и перчаткам добавились туфли на ножках и мелкая черная сетка, в которую они были обтянуты почти до самой писи. Животик и грудь тоже были скрыты сеткой до самой шеи, делая её сексуальной и заканчиваясь на ней широким кольцом. Более сексуальной спереди её делал вырез внизу животика, открывающий клиентам начало её щёлки, и не прикрытые сеткой плечи, а обтянутые ею по бокам ягодицы, тонкая чёрная ленточка с бантиком над торчащим хвостом между голых половинок попы и ничем не прикрытая спина — неотразимой сзади...

— Ксс-ксс, Лилу, — поманил Георг, стуча пальцами, по дивану. — Ксс-ксс...

Становясь на коленки, она