и вышел из сарая. Я к тому времени уже вернулся за угол к кирпичам. Я видел, как они с мамой выходят из сарая. Он идёт впереди, гордо выпятив грудь, а мама сзади, поправляя волосы и разглаживая платье.
Когда они подошли к дому, я решил выйти, типа воды попить. Но замер на месте. Колян меня увидел, а мама нет. Она нагнулась, чтобы сорвать петрушки. Колян несколько секунд смотрел на меня, словно всё понимал, знал, что я наблюдал снова. И тогда она сделал следующее...
Она встал на колени рядом с мамой, закинул подол платья ей на спину и раздвинул её мясистые ягодицы прямо у меня на глазах.
— Эй, что ты делаешь? — пнула его мама.
— Тише! Хочу посмотреть, — ответил он, глядя прямо мне в глаза.
А я смотрел на то, что он мне показывал. Красную раскрытую дырку маминого ануса, сверкающую, натёртую, сочащуюся свежей спермой. Она вытекала из дырки и стекала по её левой ляжке. Колян пошлёпал мою мать по заднице и подмигнул мне.
— Хорошо разъебал.
Всё это время он смотрел мне в глаза. Мама одёрнула платье и встала, шлёпнув его по макушке пучком петрушки.
— Ты животное! — выругалась она, но таким, смешливым тоном.
Я ретировался за угол, прижался к стене, быстро и шумно дыша. Вид маминой растраханной задницы, истекающей спермой, ещё долго не выходил у меня из головы. С одной стороны, я ненавидел Коляна за то, что он вот так издевательски мне показывал результат своей работы. Мол, «смотри, как я разъебал очко твоей матери». Но с другой стороны... Я был рад, что он мне показал. Не знаю почему. Я не мог себе объяснить тогда. В этот момент что-то во мне менялось. Я начал испытывать страсть к подглядыванию. Это было только началом...