Варежка

Было это зимой аж в 72м году, в Новосибирске. У меня тогда была подруга — ласточка-косулечка, замечательная во всех отношениях — ладненькая, ласковая, уютная и женственная на редкость, а главное — заводилась даже от долгого взгляда.

Как-то мы с ней нагостились и вышли на площадку остальных поджидать. Я её в уголок притиснул — и давай целовать. Молодой был да пьяный, увлёкся маленько, пару раз по шейке прошёлся, вдруг она меня отпихнула и шепчет:

— Ну как я теперь мокрая на мороз пойду?

А дубец-то на дворе был изрядный и ехать черте куда. До остановки мы добежали, а там я сел в сугроб — лавочка-то холоднее — просунул подол её шубы между ног и спереди завернул конвертиком, как младенцу, чтобы прикрыть её женские дела, посадил на колени, обнял полушубком и прижал поплотнее. Она мне — руки за пазуху, нос — в воротник и притихла. А у меня были толстые меховые рукавицы, так я одну подмышкой нагрел. Когда троллейбус подкатил, я эту рукавичку сунул ей между ног:

— Держи!

Ехали так же в обнимку, она пригрелась, но чего-то всё молчала, а когда зашли домой, набросилась на меня с кулаками да зло так дубасит и плачет, едва унял.

— Ты чего?

— А ты думаешь, легко было твою варежку держать? Она же, как рука! А ты меня ещё и покачивал.

Вот и пойми этих баб, когда хорошо им, а когда не очень.