Окрестности Онежского озера

Однажды осенью, осиянный Обожествленными образами — о, ошизоидно-офигенными!

Отец Онаний обстоятельно-отрешенно, обходил отдаленные окрестности Онежского озера. Обалденная, охорощенная окрестность ОНЕГИ — обожествляла, она очищала, она одухотворяла Отца Онания.

Острая ожелтевшая отава обколола Онанию онучи, он обошел *озимь* окольно, округ ограждения, окружающего овсы. Огромный овраг отсекал окраину околка. Онаний отправился, обильно обросшим осинами, околком, округ Онеги. Ознобный *орфей*, освистывал обнаженные овершья осинок.

Олени отшарахнулись отфыркиваясь, они отпрыгнули, отскакали, от Отца Онания. Отвлекая от *огрешенных образов* Онания овевал, освежал осенний, очень озонированный *орфей*.

Оскользнувшись об оволглый, обнавоженный оберег Онеги, он обмарал обувь об *отправления* отроков, обвонявшись.

Отец Онаний, оконфуженно огляделся окрест. Озеро Онега, отбрасывало оранжевые отблески, ослепляя Онания. Осетры оплескивались, около обогретой отмели озера. Около осетров окружив отмель объедали оветвья омелы ондатры.

Он обозрел, *Обитель очищенных отроков*, около онной отдаленнее; — *Обитель очищенных отроковниц*, озолоченные овершия обителей, озаряли оранжевые отблески.

Обе *Обители* окружали огромные ограды, окованные ожелезненными очень острыми ограждениями, оберегавшими отроков, о особенно отроковниц, — от омерзительных обманов, остального огрешенного общечеловеческого оскотиненного общества!!!

Онаний очень, очень огорчился:

— Оранжевые отблески — ожидай оморожения!

Опять *озимые* обморозятся! Овес-то опадет, от *отморозков* осенних. Оснежило-бы, отогрелась-бы *озимь*. —

Окраина озера Онеги обильно обросла омелой. Отененныйобережек, облюбовала, окупываясь Оленька. Обойдя овраг, Онаний оказавшись около Ольги оторопел — он *очумел*,

остолбенел!!

Отвлекшись от ожидаемого охолодания, от *Обожествленной Одухотворенности*, он обозрел омывающуюся обнаженную Ольгу...

Огромные окорока, огузок, оба округлых *orangada*, осемнадцатилетней отроковницы; отуманили очи, ослабили органы Онания...

Очи Ольги, окрашенные охрой, ослепляюще ожгли Отца Онания!

О, он — Отец Онаний, обрушился от *Обожествленных облаков*, огрешенно оземь. Омерзительный отросток отвратительно, опохабленно обратился ОГРОМАДНЕЙШИМ ОСТОЛОМ!... Отец Онаний, отпихнув онучем одежонку Ольги, обнял отроковицу.

— Ольга, отдайся! Озолочу. Осеребрю. Ожерельями ониксовыми овешу! —

Он обхватил Оленьку, обеими *оглоблями*, остервенело общупывая, оглаживая овлажненную отроковницу.

ОЖАДНЕЛА, ОСАТАНЕЛА ОЛЕЧЬКА...

Озноб Ольги, обратился окраснением, она обогрелась, обсохла, обмякла. Оленька отрешенно одышливо отуманилась;

— *Обмокла*... Ох отдамся! Ой ослабла... —

Она оскотинившись, отдалась Отцу Онанию, обещанные ониксовые

ожерелья обвили оголовье; обрушили *омараленные общественные отношения*, они-же опоскудили, опохабили осемнадцатилетнюю отроковницу! Ох-х-х, она облядвенно отдалась!.

— Охо-хо-хо, оттуда, обратно, опять... —

— Очень охуительно-обворожительно. —

— Ой, опять оттуда! —

— Оленька-Олененочек, оп-ля-ля! —

— Онаний оха-ха-ха! —

Онаний остервенев оцарапал, оранил Олю, ониксовым ожерельем.

Она осторожно освободив оголовье от ожерелья, ощупала опухающую окровавленную околоушную область.

Ольгиту оставила охота отдаваться Онанию, оба *orangada* опали, овисли, она огляделась округ. Омелы окружали около-береговую окраину озера, обникнув оветвием, обтеняя обережье. Овсянка озорно освистывалась. Ольгите очудилось:

«— Отдалась облезлому оцелоту! —

— Оля *облуживает* Окапи оплешивевшего! —

— Отроковица *отяжелеешь-фить*! От оглупления, от ожаднения — оборона отсутствует Оленька!

— Ольку обабили, обдурили! —

Оля обиженно отвернулась от овсянки, оглядывая облака.

Оленька, отрешенно отсчитывала; огромные обеленные облака, — :

«— Одно... Осьмое... Одиннадцатое... О, Онаний оканчивает!... «-

— Обожаемая оргазмируй, Оленька опаздаешь, оканчива-ю-у-у-ю!!! —

Отец Онаний очень обильно оргазмировал. Ольга Осиповна ощупала окровавленное обритое отверстие, обспермленное Онанием...

— Обабил отроковицу-то! Окровавил *Оленьке-Олененочку* отверстие! Отяжелею-ить остолоп, оплати — обрядный оброк!

Отдай обещанное ониксовое ожерелье, *озолоти* обещал-ить! —

Она обрыдалась *обманными* слезами. Оленька обдумывала *оргазм*:

«— Онанист обалделый, окончил ОДИН!!! Оплатит-ли? —»

Она обнадеженно оглядела Отца Онания; Олюшка ожидала обещанное *озолочение*, обещанные ожерелья. Она обмечталась:

«— Ох обогащюсь от остарелого опороска! —»

Оберег, около