Надо же!

середину. Светка засмеялась, так как всегда боялась щекотки, а Петька, оторвав губы от ступни, уже прильнул к ее остроносой упругой груди, пытаясь засосать розоватый сосок в жадный полураскрытый рот.
— Ой! Мамочка! Щекотно, — вяло отбивалась девушка, слегка приподняв таз и еще шире раздвигая ноги, словно приглашая к поцелуям там.

Петька был из той когорты мужчин, которые не ждали повторного приглашения в подобной ситуации, тут же припал губами к маленькой щелке, окруженной рыжеватыми, редкими волосками, и стал торопливо засасывать ее промежность. Вкус ее тела он еще ранее определил, как «специфический». Светка постанывала, слегка подмахивая тазом, а затем так быстро заработала им, словно пыталась растереть его губы и коварный язык до красноты раскаленного металла.
— У-у-у! — хрипло вторила она каждому его лобзанию.
— Чмок! Чмок! Чмок! — чавкало в ответ что-то там, внизу.
— А! А! А! — заорала она, что было мочи, и с такой силой прижала его голову к своей щелке, что у бывалого боксера вдруг что-то больно хрустнуло у основания черепа. Парень хотел было вырваться из ее объятий, но уцепившихся за голову мертвой хваткой ее нежных рук, ставших вдруг железными обручами, оторвать не смог.
— Му! Му! Му! — глухо мычал он, едва успевая глотать продукты ее оргазма.

... Он выпил содержимое ее щелки до дна и свалился с дивана. Лежа на ковре, он слышал, как в голове стучала одна мысль: «Она опять сдалась. Ух! Вот так девка! Горячая, как лава вулкана. А полгода притворялась такой недотрогой. Отдохну и опять оттрахаю ее,
но теперь по высшему разряду». Но отдыхать ему не пришлось. Светка ухватилась рукой за его член, убедилась, что он готов к работе, и тут же взобравшись верхом на лежащего на спине юношу, оделась на него.
— Но! Но! Но! Поехали! — она шлепнула по его бедру ладошкой и запрыгала на члене, как исправная наездница на породистом скакуне. Он сначала слегка подмахивал ей тазом, а затем стих, решив, что излишние движения снизу при таком галопе наездницы просто раньше времени уморят коня, и стал беречь силы, чтобы совершить решающий бросок на ее тело, когда то станет биться в конвульсиях очередного оргазма.

... На сей раз она сливала спокойно, но долго, кусая до крови его губы.
— Ты что? Откусить их хочешь?! — едва освободившись, спросил он, вытирая выступившую кровь.
— Они такие у тебя мягкие, что не кусать их просто преступление, — отшучивалась она.
— А его ты попробовать не хочешь? — спросил севший на край дивана Петька, поигрывая рукой, державший подрагивающий член, все еще жаждущий более пристального девичьего внимания.
— Минетик сбацать? — улыбнулась любовница.
— Ага! — ухмыльнулся Петька от такой проницательности своей вумен.
— Давай. Только ты не мешай мне, когда войду в транс, — согласно кивнула она и стала перед ним на колени.

... Она старательно натягивала губы на его молодца, медленно проникающего в рот, и вот он уже уперся в ее гланды. Она боялась подавиться, закашляться, чем могла испортить этот необыкновенный