Развирт

неплотным туманом и пеленой моросящего дождя.

— Полин, а напомни, почему я тут? — Прервал Вадим воодушевленный рассказ девушки, тыкавшей в какое-то здание с золотым шпилем.

— Наверно потому, что я лучше всех делаю минет. — Водитель закашлялся и чуть не проехал на красный свет. Вадим отвернулся в окно и все также хмуро продолжил смотреть в окно. Ну вот какой толк ему от ее умения, сейчас бы грелку со льдом между ног и виски, да по-больше.

— Полин, ты же знаешь, что насосать прощения ты не сможешь, по объективным причинам. — Весь вид Полины семафорил «а я бы могла попробовать! «— Поэтому поехали в ресторан, где много выпивки, и льда!

— Скотч, который виски, колу даме, но с виски, и ведерко льда! — Официант записал, чтоб не забыть, повторил вслух, уточнил, все ли верно, поклонился, притопнул, прихлопнул, и вальсируя, удалился.

— Полин, а у вас тут воздух чем-то пропитан таким, что действует на сознание, медленно, но верно? А сила воздействия прямо пропорциональна времени проживания здесь?

Полина, раскуривавшая сигарету в это время, надула щеки как у хомяка, потому как такой вопрос застал ее врасплох. Приняв замечание Вадима на свой счет, возмущение стало вырываться из нее, но сигарета была словно затычкой, приклеившейся к губам.

— Знаешь что! — В сердцах плюхнув недораскумаренную сигарету в вазу с цветами. — Хоть бы один комплимент сказал! Я его встретила, провела экскурсию, кровать и ночлег предоставила! А он меня чокнутой называет! Ты сюда не неси свои деревенские правила в мой культурный город! Это может у тебя там жена сапоги стаскивает, а тут дам холят и лелеют!

Пришла очередь Вадима надуть щеки и выпучить глаза. Но природная сдержанность позволила ему раскурить сигарету и не швырнуть ее в прекрасное декольте возмущенной подруги.

— Полиночка, прости меня! Был не прав! Я так очарован твоими приветливыми и цепкими объятиями, что принял их за современные веяния по встрече гостей.

Полина все верно поняла, а Вадим признал нетактичность своего поведения. Потому долгожданную встречу скрепили звоном бокалов с их последующим осушением до дна.

— Ну, что повесил нос! Выше голову поднимешь-то сегодня? Ты ж можешь понадобиться, гад! Ну не гад, ну ладно. Ты что же, бастовать удумал? Я тебя спрашиваю, ослиный ты хвостик! Иль ты хочешь, чтобы «я б вдул» превратилось в буквальное выражение? Я тебя спрашиваю!? — Вопрошал Вадим кого-то промеж ног, находясь в кабинке общественного места коллективно обнажения интимных мест, в уборной. Но оттуда ему не отвечали, а полное отсутствие какого бы то ни было движения не рисовало радужных перспектив на ближайшую ночь.

Слева над кабинкой показалась макушка, затем лоб и, наконец, глаза на выкате. Глаза окинули пространство внутри и не найдя ничего достойного внимания, удалились вниз.

— Ну же, давай же, ну хоть на пол вершка. Отдавила! Ну как так можно! Еще и синяки будут. — Яркая картина из недавно просмотренного фильма, в котором у главной героини на руке остались отпечатки