Жанна и Билл

на отпечатанные расчетные листки. Жене пришлось перепечатать десять последних листков, любовники отдохнули как следует после трудов неправедных, пожелали друг другу хорошего отдыха и разошлись. Женя ехала домой и думала:

«Самцы — вкусные животные, но мне почему-то в последнее время по душе самки. Говорят, теннисистка Мартина Навратилова — очень опытная лесбиянка. Вот бы попасть в ее сильные руки! Правда, она уже давно немолода, но зато очень опытна. Ладно, сегодня вечером Ирка приедет, привезет новые игрушки из секс-шопа, поиграем, я буду, предположим, Курникова, а она — Навратилова, будет меня соблазнять, а я буду вначале не даваться, а потом дам во все дырки, буду метаться под ней, стонать и подмахивать».

Главбух ехал домой и думал:

«Самки — прекрасный десерт, но мне почему-то в последнее время хочется поиметь молодого сочного самца, например, Сашку из сборочного цеха. Он такой изящный, прямо Рудольф Нуриев. А я бы стал для него Фреди Меркьюри. Надо будет как-нибудь нашептать ему на ушко нескромности, он тенями для век пользуется, можно и презент преподнести. Хочется войти в его маленькую мускулистую попку! Он, конечно, вначале будет ломаться, как женщина, а потом даст в рот и в зад, будет метаться подо мной, стонать и подмахивать».

«О, сколько нервных и недужных

Связей, дружб ненужных.

Во мне уже осатаненность.

О, кто-нибудь, приди, нарушь

Чужих людей соединенность

И разобщенность близких душ»

(Евгений Евтушенко)