Прошло три недели после событий, описанных в «Бедной Ане».
Я со своим ближайшим соратником сидел в небольшой кофейне в центре Москвы. На улице шёл мелкий дождик, кофе был тёплым, делать нам ничего не хотелось.
Молчание первым нарушил мой соратник...
— Ну что, оберст? Как там Аня?
— Всё в порядке. Ей здорово досталось, но она везучая. Ни единого перелома.
— Неплохо, оберст.
— Скажи честно, Маньячный, я трус?
— Оберст! Откуда подобные мысли?
— Понимаешь, тут многие неприятели говорят, что я не предпринял ни одной попытки ей помочь...
— Ну да! Её там десяток вооружённых отморозков держал, тебя запинали до полусмерти и бросили. Хорошо хоть нам сумел звякнуть. Забей! Общество никогда не поддержит нацистов, если оно живёт по ложным идеалам. Для них лучше терпеть унижения от нелегалов-гастарбайтеров и позволять своим дочерям быть шлюшками у арабских шейхов, чем поддержать нас. А мы-то хотим, чтобы наши соотечественники были счастливы! А они этого понять упорно не желают!
— Да, Маньячный, памятника при жизни нам не видать, — усмехнулся я.
Тут в кармане у меня зазвонил телефон.
— Слушай, оберст, — просипел голос в трубке, — мы поймали тут одну шлюшку из руководства враждебной группировки, что на вас с Аней тогда напала. Давай, подваливай, мы ждём вас на 50-м километре Ярославского шоссе.
— Поехали, Маньячный, — сказал я. — Дело есть.
Мы сели в потрёпанный «Ниссан» и поехали в указанном направлении.
— Оберст, ты уже не паришься по поводу людской неблагодарности? — спросил Маньячный, когда мы ехали по проспекту Мира.
— Нет. Это наши убеждения, — ответил я, подрезая какую-то «копейку». — Пойми, Маньячный, у нас наверху есть очень влиятельные покровители. Им постоянно перекрывают кислород, но они всё равно выпутываются. Они пока не могут прийти к власти, но будь уверен... этот Судный день когда-нибудь настанет.
— Когда?
— Не знаю. Основная масса народа нас не сильно-то и поддерживает. Но в будущем...
— Обидно, оберст, что мы всего лишь шестёрки...
— Забей. Мы всего лишь студенты! Мы даже ВУЗ ещё не окончили! У нас ещё всё впереди! Да и не такие мы и шестёрки... Мы же не рядовые быки... Не парься!... Давай, лучше взбодрись. Сейчас мы хоть отыграемся. Где-то через час мы свернули на просёлочную дорогу и подъехали к группе молодых парней, стоящих возле четырёх машин.
— Привет, оберст!
— Салют! Где шлюшка? В сторожке?
— Да. Пошли. Что с ней сделаем? Изнасилуем и прикончим?
— Там посмотрим.
В сторожке на полу лежала связанная девушка в белом купальнике. На вид она была мне ровесницей, я готов был спорить, что она ещё не разменяла второй десяток.
— Начинайте! — приказал я.
Один из парней взял мизинец девушки и засунул в тиски, после чего крепко закрутил. Раздался неприятный хруст и дикий вой через кляп.
Я подошёл к ней и присел на корточки.
— Какие чудесные локоны, — подумал я. Не в силах совладать с собой, я дотронулся рукой до её вспотевшего лба и откинул назад прядь её роскошных волос. На душе стало пакостно. Года два назад