Мать рабыня

уже обильно обсыкаю её вздёрнутое кверху лицо, смывая мочой сперму вниз по её телу. Мать водить руками по лицу, обмываясь под жёлтыми струями. Открывала рот и глотала мою мочу. И чёрт меня побери, если ей это не нравилось. Вот она её блядская сущность, раскрылась во всей красе.

Я долго ссал на неё, поливая струями жёлтой горячей мочи. Потом она почистила ртом мой член до блеска.

— Одевайся, — сказал я.

Она кое-как натянула второй мокрый чулок на свою ногу, обула туфли, накинула плащ. В багажнике машины была канистра с водой. Мать сняла плащ и села на корточки. Я полил её из канистры сверху, чтобы обмылась от мочи, а то весь салон завоняет. После этого дал ей старую тряпку, которой она вытерлась.

Через пять минут мы уже молча ехали домой, каждый думая о своём. Ещё не доехав до дома, я свернул на обочину на трассе.

— Ссать опять хочу, выходи.

Без лишних слов, она стянула плащ и вышла голой из машины. Холодный ветер заставил даже меня поёжиться, а какого было ей. Однако моя шлюха стоически всё стерпела. Она села на корточки на обочине и открыла рот.

— Ни капли мимо, — сказал я и начал ссать ей точно в рот.

Мать широко открывала рот, получая туда новую порцию свежей мочи. Я ссал очередями, когда её рот заполнялся, я задерживал струю, она сглатывала, снова открывала рот, и я продолжал. За четыре захода она проглотила всё, не проронив ни капли. Хвалить рабыню не полагается, однако я довольно пошлёпал её по щеке и сказал:

— Молодец.

Мы вернулись в машину и теперь уже не останавливались до самого дома.