Пленная шаманка

что она вынуждена была срочно-срочно справить нужду на глазах у своей подруги. Желая утешить её, принцесса наклонилась к сидящей волчице, легонько провела рукой по шерсти на её загривке, и зашептала на ухо:

— Писай спокойно, милая моя. Ордынцы далеко, мы с тобой здесь одни, и никто за тобой не смотрит.

Волчица благодарно лизнула принцессу в щёку. Иэлли одобрительно улыбнулась; она почти услышала за этим жестом произнесённое дренейкой слабое, обессиленное «спасибо».

Неожиданно к размеренному журчанию шаманки, доселе единственному звуку, нарушавшему тишину леса, добавился хруст раздавливаемых веток и скрип латных доспехов — ордынские стражи почти догнали девушек. Можно было только удивиться их скорости и сноровке, не сбавивших темпа, несмотря на полную латную амуницию и тяжёлое оружие, но мысли дренеек занимали отнюдь не чудеса выносливости орков.

Волчица напрягла слух, пытаясь определить, с какой стороны придут враги, но все звуки заглушал продолжавший литься из неё поток. Иэлли испугалась, что их быстро найдут по этому звуку, но волчица, заскулив, напряглась и сумела сдержать рвущуюся наружу жидкость. В наступившей тишине захлюпали шаги волчицы, встававшей в боевую стойку. Окончательно оперевшись на все четыре лапы, она слегка сжалась, моча настойчиво просилась на выход; шаманка, чьи задние лапы сами сгибались, потакая молящему снова присесть мочевому пузырю, в попытках найти твёрдую опору, отставила в сторону левую заднюю лапу. Это позволило ей устоять, но бедняжка забыла, что она в облике волчицы, а не обычной девушки; наивно надеясь, что ей удастся как-то помочь себе перетерпеть этот бешеный натиск мочи, в последний момент сжать руками промежность, она не рассчитала силы, нужные ей для того, чтобы продолжать сжимать мышцы мочевыводящего канала. Отставленная задняя лапа растянула мышцы, открыв писательную дырочку, из которой тут же брызнул ничем больше не сдерживаемый новый поток мочи. Казалось, он стал мощнее предыдущего; любой гном сравнил бы мочевой пузырь волчицы с передержанным баллоном, в котором, после резкого перекрытия, подскочило давление, которое начало сильнее давить на стенки. Моча, давившая на стенки пузыря, отчаянно пытаясь найти выход, с удвоенной силой ринулась в открывшееся отверстие.

Иэлли со стороны наблюдала за тем, как из волчицы выстреливает этот невероятный поток, настолько сильный, что, будучи изначально направленным напряжённо выпрямленным телом волчицы параллельно земле, летит так довольно большое расстояние, пока, наконец, не ослабевает, и далее по красивой дуге изгибается вниз, к земле, точнее, к воде, где и разбрызгивается тысячью золотистых капелек, обливая зеркально спокойную поверхность воды моросящим золотым дождиком.

Шаманка напряглась — она не могла себе позволить такой слабости!... Не сейчас! Она и так опорожнила большую часть пузыря, и, немного облегчённая, она сможет добежать до аванпоста и спокойно дописать там. Но нельзя писать сейчас, когда враги дышат в спину! Невероятным усилием она сжала мышцы; её струя оборвалась так же резко, как и началась, и только золотистые капельки мочи, потерявшись и не успев упасть, словно замерли в воздухе, застыв между волчицей, породившей их и долго-долго копившей в