Как мы с подружкой писали на пивном фестивале

проблем. Первые десять минут мы терпеливо переминались с ноги на ноги. Здесь в углу был особый мир. Здесь все хотели писать и думали только о том, как бы скорее пописать. Десять очередей, человек по пятьдесят в каждой, состояли в основном из девушек. Каждая хотела писать, и это желание усиливало мое нетерпение в десятки раз. Мы с Ленкой прошли все стадии желания пописать, сначала мы непринужденно болтали, потом стискивали и перекрещивали ножки, потом стали тяжело дышать и озираться по сторонам. Отойти было некуда. Среди девчонок начиналась истерика, пьяные девушки не стеснялись в выражениях:
— Какая блядь там засела так надолго, вытаскивайте ее нахуй!
— Ну почему я не парень, я бы сейчас так же встала бы и пописала спокойно.
— Блядь! Я больше не могу терпеть, я сейчас описаюсь!
— Не ты одна, я сейчас тоже описаюсь!
— Блядь! Как же я хочу писать!
— Заткись, шлюха, без тебя тошно!
Толпа из нескольких сотен пьяных девушек стонала, переминалась с ноги на ногу, сжимала ножки, засовывала руки между ножек, тяжело дышала и разговаривала только об дном — как сильно хочется писать! Зрелище было невероятное. Никогда еще такого не видела. Но самое интересное было еще впереди.

«Блядь! Я описалась!» — заорала вдруг какая-то сучка в светлом сарафане. «Блядь! Блядь!» Она топталась на одном месте засунув руки между ножек и было видно как влага течет по ее ногам. С ней началась истерика, она закрыла лицо руками и, рыдая, убежала.
«Все я больше не могу» — услышала я голос Ленки. Эту фразу я уже слышала здесь раз двести, но Ленка вдруг пошла к свободному у забора месту справа от парней, ни на кого ни глядя, виляя бедрами, задрала узкую юбочку и на глазах у всех, спустив трусики, присела и начала писать. Мощная золотая струя вырвалась из нее сразу едва она успела снять трусики. На несколько секунд все охуели от такого, но потом вдруг словно прорвало плотину. Сразу десяток самых бесстыдных шлюх быстрыми шагами ринулись к Ленке на ходу задирая свои платьица и юбочки. Они нетерпеливо стягивали с себя свои трусики, присаживались и начинали писать. Парни в шоке смотрели на этот стриптиз посреди бела дня, но все новые и новые девушки выходили из очереди направлялись к ограждению, раздевались, раздвигали ножки и начинали писать. На лицах у сидящих без трусиков, писающих девчонок было написано такое наслаждение, что не могли устоять даже самые стеснительные. Все новые и новые девушки начинали писать прямо на улице. И вскоре произошло то, что должно было произойти, пьяные писающие девушки и парни смешались и преспокойно писали рядом. Все происходившее было хорошо видно издалека, и вновь подходящие девушки уже преспокойно, как будто делали так каждый день, проходили мимо туалетов, снимали трусики и писали где придется. В момент когда каждая девушка поднималась, чтобы одеться она представала глазам парней практически голенькая, юбочка задрана наверх, трусики спущены вниз. Переговариваясь как ни в чем ни бывало,