Первый дождик Машеньки

уже член, высунутый из анала.

Я вытираю мокрый палец о щеку, размазываю Машенькину слюну о ее же губы. Мои пальцы гуляют по ее телу, а Маша каждый раз вздрагивает от прикосновения будто, это электрические разряды.

Наконец, когда рука касается мокрых трусиков, Машенька не выдерживает. Разлепив пересохшие губы, она едва слышно выдыхает.

— Хозяин...

Я быстрым движением стаскиваю с нее трусики. Машенька быстро переступает с ноги на ногу, помогая мне.

— Хозяин, пожалуйста, — жалобно тянет она.

А ведь почти справилась. Уговор был смотреть порнуху и не умолять полчаса. Осталось минуты три, а она сдалась.

— Выебите меня, как сраную шлюшку, — шепчет она громче.

Я резким движением вытираю сочащуюся манду трусами. Тонкие кружевные, теперь они такие мокрые, словно только что побывали в стирке.

— Хозя-я-...

Я затыкаю ее ротик мокрыми трусами, обрывая на полуслове. Маша хлопает ресницами, пока я заталкиваю и утрамбовываю пальцем трусы. Машенька мычит, с уголка рта стекает капелька.

С размаха я звонко шлепаю по мокрой киске. Маша дергается, громко стонет, закатывая глаза.

Я шлепаю еще сильнее. Ощущение такое, словно ладонь ударяет переспелый сочащийся соком персик.

— Этого ты хотела? — спрашиваю я, шлёпая в третий раз.

Маша мычит и стонет, переступает с ножки на ножку. Я шлепаю еще несколько раз, в буквальном смысле выбивая из нее брызги, а потом засовываю в мокрую щель сразу три пальца. Машенька взвизгивает настолько насколько позволяют трусики во рту, и начинает насаживаться на мои пальцы размашистыми движениями.

Очень уж ей хочется.

Спустя некоторое время, когда ее движения становятся резче и уверенней я выдергиваю пальцы. Машенька смотрит на меня обиженным и умоляющим взглядом. Я вытираю руку о сиськи, а потом со всей силы шлепаю по левой груди. Прицепка со звоном отлетает, Машенька вскрикивает.

— Я ведь приказал тебе полчаса потерпеть. Ты что не могла этого сделать?! — кричу я строго.

Машенька испуганно моргает.

Я шлепаю по другой сиське, — прищепка соскакивает, но остается висеть на кончике соска, Машенька прикусывает трусики во рту.

— Бесполезная шлюшка, я же говорил, что ты не выдержишь.

Шлепком отправляю прищепку в полет, а сам хватаю лиловые соски и тяну на себя. Маша жмурится, мычит и делает два неуверенных шага ближе, вплотную прижимаясь к ко мне.

Наши лица сейчас так близко, что я вижу взбухающие капельки слез в уголках ее глаз. Медленно отпускаю соски, вытаскиваю трусики изо рта, промокаю ими выступившие слезы Машеньки.

— Ты ведь знаешь, что теперь будет?

Машенька с готовностью кивает.

— Ты ведь хочешь кончить?

Машенька кивает активнее.

— Не слышу! — шлепаю я ее по сиське. Не сильно, просто чтобы привести в чувство. Шлюшка по-видимому забыла, что я освободил ей ротик.

— Я очень хочу кончить хозяин. Вы разрешите мне?

Я освобождаю ей руки. Машенька падает на колени. То, что в присутствие хозяина она должна стоять только на коленях она усвоила давно и с тех пор никогда не вставала в полный рост без приказа. Потирая покрасневшие запястья Машенька смотрит на меня снизу вверх. Правой рукой тянется к лобку, но