Всей семьёй в рабство. Часть 1

исполнить. Вид отца со спины-еле передвигающего ноги, большая задница девушки, удобно устроившаяся прямо на шее моего родителя-безумно мне понравился. Отец пошел по лестнице вверх, со своей всадницей на плечах, причем Светлана даже не сделала попытки, хотя бы для приличия, слезть с шеи, а наоборот-стала слегка подпрыгивать на плечах и посмеиваясь приговаривать — «Хорошая лошадка, везёт свою Хозяйку домой. Мой верный Буцефал, мы с тобой объедим весь мир»

Отец вдруг подыграл ей — «Иго-го. Рад служить своей госпоже» — и из последних сил даже слегка подпрыгнул со своей всадницей, так что Светлана слегка поднялась с шеи отца, а затем всем своим немаленьким весов села назад, да так, что отец вдруг не выдержал, и наклонился вперёд, встав на четвереньки. Света как сидела на шее так и осталась, оседлав моего отца как четвероногого коня и сказала-

«Какой то хлипкий конь оказался, неужто молодую девушку не довезешь» — при том что эта толстозадая девица была тяжелее моего отца килограмм на десять. Отец ничего не сказал, и только пыхтя повёз на себе вверх Светлану. Через два пролёта вся эты фантасмагоричная картина уперлась в дверь нашей квартире. Хорошо ещё никого не встретили на лестничном пролете из соседей-а то позора бы не избежать.

«Открывай дверь, сынок, не могу же я бедную беспомощную девушку бросить» — донёсся приглушенный голос моего отца из под наглой девицы. Светлана как ни в чём ни бывало сидела верхом-как буд то бы всю жизнь ездила на взрослых мужиках — и только презрительно и с усмешкой поглядывала на меня. Мне пришлось открыть дверь и отец со своей всадницей проковылял домой.

Надо сказать что жили мы с отцом одни, мать умерла лет пять назад от тяжелой болезни и у отца не было никакой женщины. Дойдя до кухни отец просительно обратился, посмотрев себе за спину, на свою всадницу — «Ты не устала бедненькая, давай я тебе ножку разотру» Светлана привстала со спины моего отца и села на край стола и свесила ноги, а отец встал перед ней на колени и стал массировать её лодыжку.

Я конечно знал что мой отец подкаблучник, но что бы унижаться до такой степени — у меня не было даже в мыслях.

Светлану же наоборот, вся эта ситуация ни капельки не смутила, а напротив доставляла её немалой удовольствие. Смотря сверху вниз на моего папу она оперлась одной рукой на его голову и сказала — «Ножка болит, мне какое-нибудь обезболивающее можно?»

Отец велел мне идти в аптеку и купить лекарства. Я ушел, оставив их на кухне.

Придя минут через тридцать, и тихонечко приоткрыл дверь, так чтобы никто не услышал. И тут вдруг я услышал доносящиеся из кухни стоны. Прокравшись к кухне я увидел — как Светлана сидела на столе, а у неё между ног мой отец стоял и делал ей куннилингус. Я тут же спрятался назад в коридор и стоял не шелохнувшись, боясь себя обнаружить — и выйти из квартиры не мог,