Моя девочка

ты пописаешь...

После этих слов она обмякла, тоже обняла меня и глубоко задышала, повиснув у меня на плечах.

Убедившись, что в данную секунду рядом с нами никого нет, я решительно присел вниз и одновременно запустил ей под подол обе руки. Тут же нащупал тонкие кружевные трусики и потянул их вниз. Опершись руками о мои плечи, оставаясь в туфлях, она послушно приподняла поочерёдно обе ножки и рассталась с совершенно лишним теперь предметом одежды.

Я быстро убрал комочек их кружев к себе в карман и провёл ладонями по задней части её бёдер, приглашая присесть. Она опустилась на корточки. Я сидел, опершись коленями о землю напротив неё. Ножки ей пришлось сразу раздвинуть, поскольку мои колени не позволяли сейчас ей их свести.

Мы оба знали, зачем мы здесь. Оба волновались и жаждали начала этого волнующего и такого постыдного процесса. Я обожаю делать ей стыдно и подталкивать к тому, чтобы она преодолевала этот стыд. Она сидела с голой писей, широко раздвинув бёдра, напротив меня и смотрела мне прямо в глаза, ожидая каких-то действий или слов с моей стороны.

Она снова обняла меня руками за плечи. А я плавно, но решительно приподнял полог широкого подола и положил его ей на колени. Моему взору открылась её совершенно лысенькая щелочка. Увидев, что я беззастенчиво ей туда пялюсь, она еле слышно хмыкнула и попыталась было свести ножки, но у неё ничего не вышло.

— Ш-ш-ш, ш-ш-ш, моя хорошая, не надо прятаться, покажи мне свою красивую писю... — прошептал я ей в ответ и нежно обхватил сзади левой рукой её тонкую шейку, прижав её лоб к своему.

Правую руку запустил ей между ножек и дотронулся кончиками сразу всех пальцев до нежной плоти её тёплой писюли и мягкой попочки. Сделал несколько ласковых круговых движений, упиваясь на ощупь наготой моей любимой девочки.

— О-ой... я больше не могу... а-ай... — прошептала она в ответ и чуть пошатнулась, но я её удержал.

— Да... Давай... Пописай, моя маленькая, пописай, моя сладенькая... — уговаривал я, продолжал щекотать пальцами попочку и набухшие губки, осторожно проникая средним пальцем всё глубже меж тёпленьких, нежных, но пока ещё почти сухих складочек.

— Но там... твоя рука, я не могу...

— Можешь, ещё как можешь... Ты будешь писать прямо на мой пальчик! Ты ведь так уже делала, помнишь?..

— Ну... у меня сейчас не получится...

— А я тебе помогу, я буду нежно трогать ласкать твою голенькую и бесстыжую писюльку...

— А... ай... что ты со мной делаешь?!. Я так не могу...

— Пссс... Сможешь!... Ну, давай, смелее!... Псссс-псссссссс... — Я не сдавался и шептал ей прямо в ушко.

Ей действительно было ужасно стыдно от этих моих слов и особенно — звуков, но сил сдерживаться уже не осталось. К тому же она знала, что спорить со мной в такие моменты бесполезно. А я всё не унимался:

— Я очень хочу почувствовать твою тёпленькую струйку... Писай, моя девочка, писай, писай... Покажи мне