две дырочки, и я, превозмогая боль и давление в мочевом пузыре, затянула его до начального положения. Мне очень хотелось пописать прямо здесь, но я всё же вышла из-за кустов, переступая мелкими шажками, не более чем сантиметров по тридцать, и продолжила идти к туалетам. Мне ужасно хотелось писать, но я всё же чувствовала себя чуть-чуь лучше из-за того, что сняла шорты с поясом, и я подумала, что уже описалась бы, если бы шла сейчас в них. Так или иначе, мне удалось дойти до туалетов, но когда я подошла ближе, чувство облегчения от того, что я пришла, сменилось паникой: туалеты были закрыты на ремонт! Я действительно была в панике, сейчас было примерно без двадцати десять, до моей машины было не менее пятнадцати минут ходьбы, и я знала, что наверняка описаюсь раньше, чем пройду хотя бы половину этого пути, а о возвращении домой с полным пузырём не было и речи — я бы даже не смогла пристегнуться ремнём в машине — от такого дополнительного давления мой пузырь просто взорвался бы.
Вокруг были редкие прохожие, и, если бы я попыталась пописать где-ниудь рядом, они могли бы меня заметить. Я решила зайти за ближайшие кусты и хоть частично, быстро, чтобы меня никто не заметил, опорожнить свой пузырь на четверть или на треть, настолько, чтобы я могла доехать до дома и дописать в нормальном туалете. Я выждала пару минут, пока аллея не опустела, и забежала за кабинки туалетов. Мне нужно было расстегнуть ремень юбки, но он был с длинной пряжкой, и я подумала, что мне придётся затянуть ремень сантиметров на пять, чтобы освободить язычок пряжки из дырочки в ремне. Хуже всего было то, что, казалось. мой пузырь раздулся ещё сильнее за то время, пока я шла к туалетам, и теперь ремень давит на него сильнее, чем когда я его застёгивала в куиках. Собравшись с силами, я несколько раз вздохнула поглубже и осторожно потянула за свободный конец ремня, держа пряжку другой рукой. Ремень начал давить на живот всё сильнее, и я почувствовала такую боль, что я сжала зубы до скрипа, но мне ничего не оставалось делать, как потянуть ещё немного, и вот, наконец, ремень расстегнулся, и я чуть не засмеялась от счастья, что самая сильная боль уже позади.
Я быстро расстегнула юбку, скинула её на землю, переступила через неё, присела и оттянула в сторону низ купальника и ещё раз напомнила себе, что я собираюсь только немного опорожнить свой пузырь, а потом остановиться, одеться и поехать домой. Но как только из меня вырвалась первая струйка, я поняла, что не сумею сдержаться. Через несколько секунд я попыталась изо всех сил сжать сфинктер, но сумела лишь ослабить силу потока. Я боялась, что меня могут увидеть, но я не сумела бы остановиться, даже если бы на меня направили пистолет. С каждой каплей мочи, вытекащей из