Рождение туалетной рабыни

не обмолвлюсь, что принадлежу... тебе. Только скажи, как мы все будем жить дальше? — эта моя фраза разрядила ситуацию... Оля призадумалась. Паника быстро отступала и она уже выстраивала план действий в своей очаровательной коварной головке.

— Значит так, Елена Романовна, — она презрительно скривилась, — слушай, как мы все будем жить дальше. В обычном твоем образе жизни ничего не меняется, пока я этого не оговариваю. То есть ты так же ходишь на уроки, толкаешь нам свои тупорылые телеги про право, политику и прочую чушь, поняла?

Я послушно кивнула.

— Но когда я буду отдавать соответствующую команду, ты переключаешься в этот свой режим чокнутой бляди-говноедки?

Я снова кивнула.

— Ну вот и славненько! — Оля сноровисто отвязала меня от батареи, однако я не спешила вставать с колен, лишь начала растирать затекшие голени...

— Ну а теперь, мы с Лидкой идём по домам, ну а ты, — Оля скользнула по мне рассеянным взглядом, — Ну а ты проветри тут хорошенько, приберись, оденься как сможешь и тоже шагай домой. — Я в третий раз коротко кивнула.

Когда девочки уже собрались и пошли к выходу из кабинета, Оля вдруг резко развернулась на каблуках и подошла ко мне. Посмотрела мне в глаза. Я всё быстро поняла и опустилась на колени.

— Надо же... — задумчиво протянула Оля. — Подними-ка крышку.

Я, легко догадавшись, что от меня требуется, открыла рот.

— Из тебя смердит, как из нашего школьного туалета. Ну да ты и есть туалет. зубы сегодня чисти и рот полощи, до тех пор пока запах не пройдет!

Оля напоследок совсем по-мужски втянула носом и смачно харкнула мне в ротик.

— Спасибо, Оля, — ровным голосом сказала я, проглотив слюну.

— Да фигня вообще, о чем речь. Кажется, мы с тобой ещё станем лучшими подругами, — тихонько проговорила Оля.

Я некоторое время постояла ещё на коленях, постепенно приходя в себя... Ну, а, впрочем, чего рассиживаться-то? Мне ведь дан приказ. И я потянулась убирать лужицу моих выделений, натекшую на пыльный линолеум, пока новоиспеченная туалетная шлюха ела первую в своей жизни тарелку фекалий. Убирала я её, естественно, языком.