На тебе, наа. В рот тебе, блядь, нааа.
И опять тепленько в рот, как японской настоечкой с соевым соусом угощают. Я стонала и блаженно жмурясь глотала.
Митя громко и хрипло дышал.
— Она пьет. Я ссу, а она стонет и пьет. Граждане, у меня крышу сносит, это кайф.
По подбородку текли струи и каплями покрывали груди и соски.
Сексуальный бог тяжело дышал, опираясь рукой на мою голову, и вытирая второй пот со лба.
— Умаяла, блядь. Так. Подожди.
Он опять присел за стол и застучал по клавишам. Мне стало одиноко без него, и я пьяно подползла, улыбаясь и облизываясь.
На мониторе крутилась какая-то игра, по периметру сияли мелкими иконками изображения. В них сидели люди, кажется знакомые. Память пыталась напрячься, но не особо помогала.
Внизу бежала строка общего чата, заваленного восклицательными знаками.
Митя нажал на одну из картинок, она резко увеличилась, показав сидящего за столом бывшего одноклассника.
— Тема пизды не раскрыта, кэп. Растопырь ее и поближе к камере, я записываю.
Четко и громко прозвучало в комнате.
И я испугалась. Я впервые в жизни по настоящему, до ужаса испугалась.
Папочка, забери меня отсюда, я больше не буду...