Дар фараона

поток снова заструился из узенького протока в её красивой писе.

— Не стыдись, дитя, но излейся же сейчас в эту чашу!... — Вставлял фараон слова на русском языке в свою мантру, — Превзойди через стыд, раскрой предо мною суть свою, не противься же, предайся похоти и насладись моим Даром!..

Это уже была не просто истома, наслаждение или нега. Девчонка стала трястись в предоргазменных судорогах. По животику и бёдрам прокатывались частые волны, а по всему телу пробегали мурашки. Попка сжималась и пульсировала где-то внутри, а снаружи её нежные булочки колыхались, то и дело касаясь отполированной каменной поверхности под ними.

Вика впервые в жизни испытывала самый настоящий оргазм просто от того, что писает. Ей хотелось, чтобы эта струйка истекала из её маленькой дырочки бесконечно долго и медленно, даря нескончаемое неземное блаженство.

Тем временем её девичье тело сотрясалось всё чаще и всё сильнее. Шар скипетра светился уже ослепительно-белым светом и ни на секунду не отрывался от клитора и половых губ бесстыжей писающей девчонки. Из её голой письки струилась тонкая горячая ниточка, уходящее другим концом в глубь её розового чрева. Струйка то звенела о дно и стенки металлического сосуда, то большими каплями разливалась вокруг. Лишь часть этих капель попадали в подставленную чашу, бóльшая их часть орошала поверхность каменного алтаря.

Выгнувшись дугой, насколько это было возможно, Вика теперь уже громко стонала и даже мычала, мысленно прося, чтобы этот процесс не прекращался никогда. Её нежный маленький клитор буквально звенел, высоко приподнятая над камнем попка пульсировала, по животику пробегали мелкие судороги, а всё девичье тельце громко пело на разные голоса заливистую песню невероятного по силе и продолжительности оргазма.

И только когда запас тёплой влаги в девичьем теле окончательно иссяк, и её мокрая пися брызнула напоследок несколькими солоноватыми капельками, натянутая, как струна девчонка снова обмякла и бессильно растеклась по своему каменному ложу. Перед глазами было темно, в ушах звенело, а в горле пересохло...

Трудно сказать, сколько прошло времени, но, когда Вика открыла глаза, она находилась уже вовсе не на каменном постаменте, а её руки и ноги не были замурованы. Раскинув их в разные стороны, девушка лежала на мягкой высокой кровати, накрытой сверху огромным полупрозрачным балдахином. Где-то впереди виднелись два канделябра с тусклыми лампадами. Из одежды на ней по-прежнему была только собранная где-то подмышками футболка.

Край балдахина колыхнулся, а затем приподнялся. Через мгновение под него вошёл уже знакомый мужчина. Его торс теперь был обнажён, а ниже пояса он был одет в схенти — одеяние, похожее на юбку или набедренную повязку, — из отливающей золотом дорогой ткани.

Увидев фараона, Вика и не подумала свести ноги или чем-то прикрыть свою наготу. Её тело, совсем недавно испытавшее такой испепеляюще сильный и продолжительный оргазм, буквально растеклось по пышной, н упругой перине. Лежать на таком мягком и будто созданном для долгих и страстных соитий ложе было необычайно приятно. К тому же она прекрасно понимала, что вряд ли