Половая тряпка

этот раз я помнила и смотрела на ее щель, во время реверанса.

— Да, Мисс, поломойка хочет пить, — поправила она меня.

— Да, Мисс, поло-о-мойка хочет пить, — покраснев и сделав глубокое приседание, произнесла я, в надежде избежать ремня.

— Хорошо шлюха, теперь, как только ты услышишь этот колокольчик, знай, что моя киска собирается писать. Самое время показать ей как ты благодарна ей за то, что тебе позволено любоваться ею. Если в будущем ты позволишь себе пропустить приглашение, тебе придется как-то объяснять своему мужу отчего диван пахнет мочей.

Она села, откинувшись на спинку дивана, смеясь надо мной. Да, она поймала меня в ловушку и я ничего не могла с этим поделать.

Я осмелилась бросить быстрый взгляд на ее лицо и увидела, что ее брови нахмурены, а глаза закрыты. О, нет! Она не станет! Не сейчас! Я снова посмотрела на ее киску и увидела, как начала сочиться жидкость. Я метнулась к ней, стуча по полу шпильками, упала на колени, прижавшись ртом к ее щели. Едва мой рот коснулся ее нежной кожи, поток начал наполнять меня. Струя стекала по моему горлу, а я пыталась изо всех сил успевать сглатывать этот напор.

Ее мочевой пузырь был полный и я удивлялась, как только она могла столько вмешать в себя. В конце концов, напор иссяк и я свернулась калачиком у кровати. Хотелось бы мне сказать, что я свернулась из-за стыда, однако, я лежала не в силах управлять своим телом, так как кончила в то время как Роза ссала мне в рот.

— Теперь пора бы тебе поблагодарить меня за подарок, моя маленькая тряпка, — приказала она, властно взирая на меня сверху вниз.

— Спасибо Вам, Мисс, — у меня не было даже желания посмотреть на лицо Розы. Я обрела свою любовь из запретных фантазий здесь, под темными волосами ее промежности. Я вычистила ее щелку с нежностью и лаской и лизала ее пока не почувствовала вместо вкуса мочи, мускусный вкус ее соков. Я вылизывала ее до тех пор, пока не была вознаграждена уже другим напитком, который был намного слаще первого. Я ловила каплю за каплей и стонала ее киске: «Спасибо Вам, Мисс».

Остаток дня прошел подобным образом. Я убиралась в доме, она указывала мне на недочеты, при необходимости пуская в ход ремень. Колокольчик звучал много-много раз за день и ближе к концу дня мне было уже очень сложно пить ее «подарки». Однако, с каждым разом, места, которые Роза выбирала для того чтобы присесть, становились все сложнее для уборки и дороже. К середине дня она натренировала меня достаточно хорошо, чтобы я обслуживала ее в то время, как она сидела на туалете. Мы обе знали, что я могла отказаться и дать ей писать в унитаз. Но вместо этого, колокольчик звонил и я снова пила ее. Думаю, моя покорность заводила ее, она даже однажды позволила мне благодарить ее «как полагается» очень