Цветочный отряд. Часть 3

За несколько лет до основных событий.

Уже третий час сидим мы с лейтенантом Самохиным в глубокой сырой землянке, вырытой лишь сегодня утром. Лейтенант Самохин — совсем ещё молодой парень, не успевший даже окончить Суворовское училище из-за войны и ушедший на фронт добровольцем. Теперь ночь, отряд отдыхает после четырёхдневного перехода. Командир сдержан, немногословен. Суровое, но добродушное лицо его скупо освещено тусклой лампочкой. Молодое, красивое, но уже испещрённое шрамами, всё в копоти от пожарищ, лицо лейтенанта Самохина — это лицо уральского народа, восставшего против оккупантов, лицо освободительной войны, с быстротой лесного пожара охватывающей не только предгорья Южного Урала, но уже и Северный Урал. Прихлебывая любимую похлёбку из видавшего виды, помятого, но добротного походного котелка, командир грустно, но спокойно рассказывает про смелые рейды в тыл к сатраповцам, про подрывы блокпостов и железных дорог, про недавний рукопашный бой с уйгурами, про захваченный врасплох монгольский десант. Лаконичные ответы лейтенанта я записываю дедовским способом — карандашом на бумаге. Смарты в отряде строжайше запрещены.

— Бойцы покрыли себя неувядаемой славой, — говорит лейтенант, вспоминая дерзкую августовскую вылазку на китайский блокпост. — Впятером не только перерезали восьмерых узкоглазых, но и взяли девку-киборга. Новейшей серии, представляешь! Эта девка, точнее кусок искуственного мяса, пока жива была, сослужила нам хорошую службу: неделю по её наводке ебошили сверху по китаёзам. Ну и как женщину, конечно, попользовали. Дырки у неё зачётные, всегда мокрые и готовые, и никакой волосни, представляешь!

— Представляю... Но речь сейчас не об этом. Говорят, ваши бойцы дали вам прозвище?

— Да. Квинт.

— А за что?

— Да хуй его знает. Видно после того случая с молдавским составом. У них спросите.

Идёт по дорогам Урала освободительная война своей тяжёлой, но победоносной походкой.

Нет здесь покоя врагам ни днём, ни ночью. Везде достанет их уральская пуля, уральский штык, уральский снаряд. Ничто не спасёт сатрапинских оккупантов и их уйгурских прихвостней от справедливого и жестокого возмездия.

Зреют гроздья народного гнева.

Шумит сурово уральский лес.

Часть 3. Квинт

Тук-тук-тук.

— Можно?

— Гина, ты одна? Заходи.

Наставница Георгина, а для наставника Квинта просто Гина, вошла в его кабинет и прикрыла за собой дверь. Обошла его сзади, обняла за шею и шепнула на ухо:

— Опять куча работы, милый?

— Да, опять. — Пальцы Квинта продолжали быстро бегать по клавишам, а взгляд всё так же устремлён в монитор большого смарта.

— Ты не жалеешь себя. — Её рука проникла ему под рубашку и нежно гладила крепкую волосатую грудь. — Как дела у нашей гимназии?

— После похода в Город намного лучше.

— Тучи над нашими головами уже разошлись? — Её пальцы уже щекотали его живот.

— Не совсем.

— Что в этот раз? — Она вынула руку и теперь, пуговица за пуговицей, расстёгивала его рубашку. — Опять мало Сока? Ох, уж эта ненасытная Корпорация!

— Нет, дело в другом.

— И в чём же? — Молния брюк плавно поползла вниз.

— Люди за стеной Города почуяли неладное.

— И что же им не нравится? — Георгина просунула руку под резинку трусов и начала 

---

Минет, Традиционно, Классика, Фантастика

---

Вернуться назад