Лия

Мамки уже нет три года.

Она ушла от нас...

В мир иной.

Я поражён был горем отца. Я тоже страдал и плакал, просыпаясь ночами. Но как страдал отец...

Я позже понял.

Они три года прожили в браке и потом родили меня. Мамка умерла, когда мне исполнилось девятнадцать. Она сгорела за месяц от какой-то неизлечимой болезни. Высохла и стала маленькой, как девочка. Отец на руках носил её в туалет и в ванну.

За двадцать два года он прикипел к ней, и связь эта рвалась мучительно и долго.

Отец не запил. Нет. Но он замкнулся в себе, в своём горе, он ушёл в себя, в свои воспоминания.

И вот прошло три года, а отец всё в том же состоянии: замкнут, молчалив, неулыбчив.

И однажды мне стало так жалко его, до слёз.

Я проснулся ночью и лежал, пялясь в темноту.

Потом вспомнил, что завтра, с другом, идём в гости, в общежитие. К девушкам, с которыми познакомились на пляже.

Одна из девушек, Лариса, тонула. У неё ногу свело судорогой. И была то она не на большой глубине. И плавать умела. Но испугалась, запаниковала и нахлебалась воды.

Спас её я.

Но девушка нахлебалась воды и была без сознания. И тут уже Мишка, он учится в меде, сделал Ларисе массаж. Дыхание. И когда изо рта девушки струйкой плеснулась вода, её выгнуло, и она пришла в себя.

Подружки, Таня и Алла, напуганные и бледные, увидев, что Лариса очнулась, сначала заплакали, а потом стали обнимать нас с Мишкой.

И вот я лежу и думаю: нас двое, а девушек три!

И взбрело мне: что если бы и папка пошёл с нами?

Тут мои мысли сразу перескочили к проблеме: а как его позвать?

Типа — Пап, мы тут с девчонками познакомились. Классные! Но нам одного не хватает. Не будешь третьим?

— «Ччёрт! Вот как ему это сказать?»

Я лежал, и ломал голову, и заснул, так ничего и не придумав.

А утром, только открыв глаза, я уже знал, как.

— «Мишка скажет»

Мой папка, тоже Мишка.

И день рождения у них в одном месяце. В августе.

У папки — семнадцатого, а у Мишки — восемнадцатого.

Они и общаются, как друзья.

Как я, с Мишкой.

И частенько надо мной подтрунивают.

Я позвонил Мишке и предложил ему переговорить с моим папкой.

Мишка сразу сообразил что к чему и согласился.

И вот, Мишка, поздоровавшись с папкой, брякнул — Дядь Миш, мы со Стасом к девушкам в общагу едем на тортик. Но девушек три, а нас двое...

Я стоял и злился — «Блин! Я тоже так мог. Надо же с подхо...»

Но додумать не успел.

Папка согласился.

— Только Миша, Стас, пригласите девушек к нам.

Девчонки согласились и я съездил за ними.

План у меня был простой: Алла понравится отцу, и у них что-нибудь закрутится.

Надо немного рассказать о себе, об отце, и Мишке.

Папка говорил, что в роду у него один из дедов цыган. Михаил Романов. И всех первенцев, отцы, называли Михаилом. Но папка, уступил маме, и меня назвали Стасом.

А между тем, со слов папкиных, именно на прадеда я