Восхождение

Знаете что такое стыд? Стыд за самого себя, стыд за своё существование.

Когда ты месяцами сидишь на этих убогих сайтах знакомств. Лайкаешь и свайпаешь пока не потратишь всю дневную норму. Прорываешься сквозь тонны не отвеченных сообщений, а то и ловишь насмешки в ответ.

И вот когда ты через все это прошел, все таки завязал общение, то начинается новое испытание. Надо выслушивать неинтересную тебе информацию, гуглить и подстраиваться. Искать как же поддержать разговор, мучительно выжимать из себя вопросы и надеяться получить новые зацепки. И между этим всем ещё постоянно узнавать настроение и обсуждать погоду.

С таким трудом вырываешь себе встречу. А она... Она не приходит. Телефон молчит, онлайн была давно. Стоишь, ждешь. Переминаешь телефон. Ноги начинают уже ныть, чувство неловкости и стыда достигают апогея и ты уныло идешь домой.

Вот тут и начинается моя история.

Для начала о моей внешности. Вытянутое еврейское лицо, темные кудри, модная бородка. Лицо мое умное, но при этом отталкивает. Я не то чтобы не любил как я выгляжу. Я не любил этот мир, который ко мне так несправедливо относится из-за внешности. Я начал жалеть себя. Опять не удалось, опять все сначала. Жалось перешла в ненависть. Эта ненависть была неконкретная, неточная. То я ненавидел себя, то её, то мир, то сайты, то нынешние времена.

Приближаясь к дому я увидел рослую светловолосую девушку лет двадцати пяти Она жила в той же многоэтажке, изредка я её видел. Высокая, густые светлые волосы. Идет твердо, четко передвигая свои круглые крутые бедра. Грудь, хоть и небольшая, но выпечена вперед и подчеркнута декольте. А её сразу невзлюбил, лет пять назад когда я впервые увидел её она была с каким-то качком.

Ненависть начала быть конкретной и переключаться только на неё. Это мои руки тогда были должны лежать на её талии, а не этой обезьяны. В морей голове начали мелькать мысли. То я срываю с неё одежду и привязываю к дереву чтобы заживо сжечь. То подвешиваю на веревках и наношу неглубокие порезы на коже. Чтобы кожа кусками отходила от тела и висела на лоскутах. Тем самым превращая эту бабу в живой окровавленный кочан. Или просто беру кусок арматуры и начинаю её забивать, ломая руки, проламывая череп. А вот она лежит на доске, а я словно фокусник опускаю пилу на её нежную тонкую талию. И конечно же насилие. Во всех возможных позах. Привязанную, отключенную или даже бездыханную.

За что ей все это? За то что женщина. За то что красивая женщина. За то что не моя женщина. От ненависти меня уже начинает трясти, глубокое дыхание, бешено бьется сердце.

Становится легче. Меня отпускает. Такие картины всегда вызывают во мне эмоции, но потом мне становится хорошо.

И опять не работает лифт. Обычно в такие моменты я быстрым шагом поднимался по лестнице, лишь бы не плестись за кем-то. Но не сегодня. Я поднимался вслед за соседкой, женщиной лет 35.