Восхождение

начинается под ногами и вздымается до самого неба.

Улицы забиты. Толпы незнакомцев, кто-то группами, кто-то поодиночке мчатся по камню, словно отходы по канализации. На их лице читалась жестокость, читалось жизнь в этой мерзкой реальности. Никакой мечтатаельности, только равнодушие.

Какое им всем было до меня дело? До того, чьё сердце не принадлежало камню, а стремилось на просторы полей и лугов.

В этом месте невозможно творить, лишь заживо гнить. Это даже не город. Города остались на картинках столетней давности. Тут нет ничего от тех истинных городов. Это человеческий отсойник. Абсолютно мёртвое место. Когда я это понял, то несколько дней не мог заставить взять в рот ни крошки. Меня воротило, хотелось лишь видеть это всё в огне. Я перестал выходить из дома в дневные часы без резкой необходимости. Только мрак хоть как-то помогал приукрасить реальность. Это и держало меня на плаву.

Мои размышления прервал звонок в дверь.