мизерной надеждой стала вглядываться в строчку сквозь накатывающиеся слезы.
«Прости меня, Дашенька, и прощай. У меня жена и двое детей».
Она посмотрела в окно, пасмурный день готов разродиться дождем из свинцовых туч.
Нашла свой телефон, но он, как назло, не хотел включаться. С пятой попытки она включила его, и набрала Вову. В ответ сказали:
— Набранного вами номера не существует...
Она набрала номер Леши.
— А, Дашка, и как тебе совесть позволила мне позвонить, после того, как ты легла под Вовку? — ехидно спросил он.
— Прости, дай, пожалуйста, новый номер телефона Вовы, — чуть ли не рыдая, попросила Даша.
— А не пойти-ка тебе куда подальше, у него семья! Забудь его и меня, прощай!
Короткие гудки били по мозгам, Даша швырнула телефон о стену, и, крича на весь мир, стала топтать ногами разбитый телефон.
— Тише, милая, проснись... — послышался чей-то голос. Ее трясли за плечо и гладили по голове, — Да проснись же.
Даша издала вопросительный звук, осознавая себя в постели, и что рядом лежит Вова и ее успокаивает. Он понял, что она проснулась, и, укутав ее одеялом, прижал к себе.
— Это всего лишь страшный сон, не бойся, я с тобой, любимая.