Фотографии не могут лгать. Часть 1

обернулась и увидела усмешку Мёрфа, которую можно было назвать только самодовольной. Я сказала:

— Ты чуть не напугал меня до смерти!

Он извиняющимся тоном сказал:

— Я не хотел. Я просто хотел узнать, дома ли Том?

Я сказала с намеком «ну как же!» в голосе:

— На дороге есть его машина?

Он ответил:

— Нет.

Я сказала:

— Тогда дома его еще нет. Если хочешь, возьми пиво и подожди.

Он ответил:

— С удовольствием.

Я продолжала мыть руки, а он продолжал сидеть у бассейна, пить пиво и смотреть на меня.

С любым другим человеком я бы невероятно стеснялась. Но это был Мёрф, друг Тома, и он был мне как брат. Я душой была предана Тому, и он это знал.

К Мёрфу у меня не было никаких чувств. Так что, мне не пришло в голову, что я перед ним так выставляюсь. Я знаю, что все мужчины — кобели, но Мёрф никогда не проявлял ни малейшего намека на сексуальный интерес ко мне.

Некоторые из вас могут подумать, что за эти годы все мои защитные инстинкты испарились. Но женщина, похожая на меня, никогда не выключает датчики. И я могу сказать, что Мёрф таким образом рассматривал меня, чтобы я знала, что я еще ого-го.

В этот момент на задний двор вышел Том с холодным пивом в руке и с пивом для меня, что было приятно. Он упал в кресло рядом с Мёрфом.

Они уезжали на ежегодную конференцию и договаривались о том, где и когда встретиться на следующий день. Мы жарили мясо и овощи на гриле и сидели у бассейна до заката, а затем Мёрф ушел.

Обычно на эти мероприятия я езжу с Томом. Но тут они запланировали конференцию на ту неделю, когда я делаю оценки родителей и учителей в конце года, и я никак не могла поехать.

Мы сидели вместе у бассейна в темноте, просто держась за руки, и некоторое время разговаривали, а затем поднялись в спальню.

Я чувствовала себя слегка неуверенно. Я чувствую это всякий раз, когда он оставляет меня одну на любой период времени.

Так что, в ту минуту, когда мы оказались в затемненной комнате, я обняла его за шею, прижала свои большие груди к его груди и поцеловала его с открытым ртом, что, как я надеялась, покажет, как сильно я буду по нему скучать, и чего он может ожидать, когда вернется.

Наши языки немного поборолись, а потом он отнес меня в кровать, положил на покрывало и трахал меня до бессознательного состояния.

Я кончала, должно быть, раза четыре, пока не почувствовала, как внутри моего живота взорвался воздушный шар, полный горячей лавы...

Я лежала, пытаясь восстановить свое дыхание, с разумом, расколотым на шесть тысяч кусочков, а из моей киски капало на наше покрывало.

Он лежал рядом со мной в таком же состоянии.

Я повернулась к нему и сказала:

— Пожалуйста, никогда не позволяй этому закончиться. — Он засмеялся и сказал, что такое случится, только если свиньи начнут летать.

На следующее утро я отвезла