Уборщица

пачку сигарет.

Едва Нина застелила постель, как туда бухнулась грузным телом вторая заключенная. Толстуха по кличке Синица. Уже совершенно голая.

— Я секла за вами. Моя кентовка так кайфовала, что я тоже проснулась и захотела... Сделай мне тоже лэк Кукла. Только не пихай в меня свою грабли, а то отпрессую, как резиновую! — заявила она, вставая раком и отклячивая белый здоровеннейший зад.

Нина сморщилась. Это толстое, немытое тело совсем не показалось ей сексуальным. Напротив, эта колышущаяся туша с многочисленными складками жира вызывала стойкое неприятие.

— Ну? Чего ждешь? Леща? Щас получишь. — недовольно пробурчала Синица.

Пришлось нагнуться и начать интимный процесс. Сначала руками, а уже потом с трудом переборов отвращение и языком.

Тут Нина не старалась проникнуть глубоко и целовала лишь края влагалища.

Однако толстухе всё нравилось. Она довольно похрюкивала и вертела своей убийственной, прыщавой жопой из стороны в сторону, пока новенькая вылизывала её промежность.

И вдруг чья-то рука вцепилась Нине в волосы и стащив с тюремной постели, влепила звонкую оплеуху.

— Ты чего у меня Светку отбиваешь ублюдина? Замочу! — перед ней стояла та самая худенькая чеченка. Она гневно раздувала ноздри, готовая броситься драться не на жизнь, а насмерть. Но между ними стеной встала Синица.

— Алия! Не тряси бубнями! Мне эта кобыла параллельна. Ты же знаешь, что я люблю только тебя! — проорала она.

В этот же момент дверь громко лязгнула и в дверном проеме появилась фигура конвоирши.

— Матрешки! Вы совсем охренели ночью голосить на весь централ? В карцер захотели? Легли все быстро на шконки, а то... — процедила она, многозначительно помахивая дубинкой.

Ложась, Нина услышала злобный шепот чеченки:

— Кукла! Или как тебя там. Если не выломишься с хаты до утренней поверки, — завалю... Я сестра ваххабита и знаю что ранение в печень смертельно. Мне терять нечего, а тебя даже до больнички не донесут, ты истечешь кровью. Аллахом клянусь!!!

Насмерть перепуганная этими словами девушка приподнялась и было собралась идти к двери вызывать конвоиршу, как была остановлена хриплым воплем Силы:

— Стоять! Куда пошла? Ляг на место, овца, а то я тебе башку разобью! Мне нужна полизуха в хате! И стирать мои трусы кто-то должен. А ты Алия пасть закрой, пока я туда подушку не затолкала! Шахидка психованная...

До подъема Нина не спала, твердо решив пойти к следователю и всё подписать. Главное, надо уйти из этой адской камеры-серпентария, где опасность подстерегает на каждом шагу. А там будь, что будет. Испытания, что приготовила ей судьба, оказались непосильными.

Все предрассветные часы девушка ждала, когда откроется дверь для поверки или завтрака и читала молитвы. Из фильмов она знала, что попроситься к следователю не вызывая подозрение у уголовниц, она может утром. И ждала восход солнца, как никогда в жизни.

Едва окошко в двери приоткрылось, Нина бросилась к нему, словно утопающая к спасательному кругу. Но следом за ней стремительной змеиной черной тенью метнулась и та самая Алия, сжимавшая в руке заточку.

Раз, два, три... острый металл размашисто вошел