Блондинка. Часть 2

я плохо спал, что и неудивительно. Я вставал около пяти раз, чтобы проверить свою электронную почту, очень надеясь, что получу известие от Томми... или от кого-нибудь еще.

На следующий день, после того как я опять позвонил на мобильные Томми и Дэймона и оставил еще два сообщения, я потащился в супермаркет — у нас почти закончилась еда, а я знал, что мне нужно поесть, хотя у меня не было большого аппетита.

Я ждал, стоя на красный свет, когда взглянул на водителя в машине рядом со мной... и, Господи Иисусе, это был Дон, блядь, Харрингтон! Он меня не заметил, да и, наверное, все равно бы не узнал — мы встречались всего пару раз.

Без колебаний я последовал за ним через весь город и наблюдал, как он припарковался на стоянке бара под названием «Божественный» и вошел внутрь. «Что мне теперь делать», — подумал я, — «подождать, пока он выйдет и выбить из него все дерьмо?»

«Нет», — сказал я себе, — «я не могу. Дэвид прав, не стоит делать ничего сумасшедшего. Если я попаду в тюрьму, будет только хуже».

После получаса сидения в машине я решил зайти и поговорить с ним. Я буду спокоен, но настойчив.

В дверном проеме бара я подождал, пока мои глаза привыкнут к тусклому свету. Наконец, я увидел Харрингтона, сидящего в кабинете поодаль с другим мужчиной — парнем мальчишеского вида в кожаных штанах и спортивной рубашке. Я огляделась и понял, что нахожусь в том, что должно быть гей-баром.

«Ладно», — сказал я себе, — «будь вежливым. И спокойным». Я подошел к Харрингтону и тихо сказал:

— Извини, ты же Дон Харрингтон, не так ли?

— Да, — сказал он, не узнавая меня. Я сказал:

— Я — Джек Хичкок, муж Томми.

Его глаза расширились, и он почти непроизвольно отпрянул от меня, хотя был значительно крупнее. Его спутник с тревогой посмотрел на него и спросил:

— Что случилось, детка? Ты хочешь, чтобы этого парня вышвырнули отсюда?

Я быстро сказал:

— Я здесь, чтобы поговорить. Я не хочу никаких проблем. Можем мы поговорить минутку или две?

Харрингтон с недовольным видом кивнул, я придвинул стул к кабинету и сел.

— Я знаю, что ты хочешь знать, — сразу сказал он, — и мне очень жаль. Мне ДЕЙСТВИТЕЛЬНО жаль. Но это был вовсе не я, это был Эбберсон. Все это было подстроено. Я даже не... — он указал на своего компаньона через кабину и сказал: — Я — гей. И я — с Адрианом.

Я кивнул.

— Хорошо. Так ты можешь мне об этом рассказать?

— Эбберсон трахал всех своих помощниц, по крайней мере, все время, пока я работал в Гранд Вэлли. Большинство из них довольно просты, но едва встретив Томми, я сразу понял, что она — другая. Но Эбберсон был ею одержим. Думаю, он видел ее и раньше, возможно, на предыдущей работе, и был полон решимости заполучить ее. Он заставил меня кое-что добавить в ее напиток, чтобы она уснула, и чтобы он мог «налететь и спасти ее», заставить ее