Голыми руками...

оставляют спутников в кафетерии. Катя, как ей кажется тайно, передаёт конверт Фёдору. Тот сразу прячет его во внутренний карман пиджака.

Деревья сквера укрывают их от взора вышедших из кафетерия Бориса и Вики. Девочка, чувствуя тяжесть на сердце парня, просит проводить её до дома, рассказывает о всяческой ерунде, отвлекает Бориса от тяжких дум. Узнаёт от него, что он в последний год обучения собирается тоже перевестись в её школу, начинает говорить по-английски, хохочет над его произношением, поправляет. Заставляет по несколько раз произнести то или иное слово. Путь к их дому лежит мимо продмага. Тот алкаш о чём-то громко спорит с другими собутыльниками. Вика невольно прижимается к Борису.

— Чего вздрогнула? Боишься пьяных?

— Особенно Архипа... , который громко говорит. Он уже обижал меня.

— У алкашей память плохая, он уже забыл о тебе. К тому же рядом я. Не бойся.

Вика всё равно ускорила шаг, потянула Бориса за собой.

— Остановись. Так дело не пойдёт. Успокаивайся, а я тебе кое о чём расскажу. — Борис, став спиной к компании пьянчуг, оградил Вику. — На них не смотри, только на меня... ! Я тогда маленький был, точно не помню сколько лет мне было. Так вот. У бабушки во дворе большой пёс был. Он, может дружелюбно ко мне бежал облизать или поласкаться, а я испугался, закричал до истерики. Аби... , бабушка по-татарски, подняла меня на руки, подозвала пса, моими ручонками вырвала клок шерсти. Затем понесла меня к дому, там эту шерсть подожгла и приказала мне затоптать огонь. По-татарски сказала, что теперь я сильнее собаки и не должен её бояться. Так и получилось. Пёс перестал меня пугать. — Спокойный голос парня расслабил девочку. — Теперь разберёмся тем же методом с алкашами — ты сильнее их, ты не должна ломать свою психику показывая им свой страх. Сейчас подойдём к ним. Оторви у него что-нибудь из одежды... Вот карман на рубашке. Я подожгу ткань, а ты затопчи огонь. Помни — не показывай ни толики страха. Пошли! Ты сильнее их!

Такой решительности Вика от себя не ожидала. Карман вырвался с частью рубашки, сразу загорелся от пламени зажигали, которую держал парень. Затоптав пламя, Вика почувствовала невероятный взлёт! Взлёт понимания, того что она сильнее каких-то отбросов общества. Взлёт от лёгкости, появившейся в теле, разуме.

Четверо пьяных мужчин, не проронили ни слова, поражённые «хамским» поведением ребёнка. Архип только когда Вика с Борисом отошли на порядочное расстояние произнёс что-то типа: «Блядь! Дети пошли и на хуй не пошлёшь!»

— Как это состояние называется? Когда охота шагать, делая всё большие шаги, затем, с разбегу, взлететь?

— Эйфория!

— Точно ЭЙФОРИЯ!!! Охота подвиг совершить! Тут по близости никого не обижают? А жаль! Боренька, спасибо! — Вика чмокнула его в щёку. — Даже старушки, которой надо помочь перейти улицу, нет, жаль.

— И запомни — телесная боль, ничто по сравнению с болью разума. Не позволяй своей психике ломаться из-за страха.

— Ещё раз благодарю, Борь. Ты замечательный