Айяна

лицом, он, тем не менее, рассказал много интересных историй, сказаний и легенд, как вымышленных, так и реальных, из жизни его, его отца, его деда и прадеда.

Несмотря на то, что детишки сторонились меня, маленькая Айяна не отходила от меня ни на шаг, поначалу вздрагивала, от каждого щелчка фотокамеры, а потом осмелела, становилась у меня за спиной, и тянулась на цыпочках, стараясь заглянуть в видоискатель фотокамеры. Я сделал несколько снимков этой черноволосой девочки, и перед самым отъездом подарил ей ее фотокарточку, она очень обрадовалась, глаза ее засияли, а потом прижала карточку к груди и сказала:

— Когда я выласту, я тоже буду делать «щелк!», буду сатоглаф, как ты дядя Николяй!

Мы, все кто были рядом, весело рассмеялись тогда от ее слов.

А потом, попрощались с гостеприимными якутами, погрузились в кабину вездехода и уехали в Черский, кто продолжать нести вахту, а кто готовиться к возвращению домой.

В Питере мою работу высоко оценили, выписали денежную премию, и даже немного повысили по службе. А фотографию маленькой Айяны даже одно время хотели разместить на обложке журнала, но потом кто-то кому-то заплатил денег, и на обложке появился совсем другой снимок.

1.

Июнь 2010, г. Санкт — Петербург

Было позднее утро, я лежал в постели и ленно гонял мысли в голове. Над головой под потолком висели модели различных самолетов и диковинных птиц. Стена напротив вся была увешана фотографиями: моими лучшими работами за последние 15 лет. Африка, Индия, Афганистан, Ирак, Чечня, Южная Осетия, Саяно-Шушенская ГЭС... ни один крупный катаклизм, катастрофа, авария или конфликт, не прошли мимо меня. К моим почти 36 годам я уже успел кое-чего добиться в жизни: служба в армии, два высших образования, сотни командировок по всему миру. Сейчас я сотрудничал, как фотографом сразу с несколькими крупными издательствами, такими как «Нэшнл географик», например. Своя квартира в центре Питера, неплохая машина, вот собственно и все. С семьей как-то не сложилось, детей не имел, жены не было, только рыжая кошка скрашивала мое одиночество, теми редкими вечерами, когда я бывал дома. Просто я по натуре своей не домосед, поэтому всегда берусь за любую поездку в любую точку мира, лишь бы не торчать в четырех стенах...

Мысли прервал звонок мобильного. Секундное замешательство — брать или нет, но любопытство пересилило лень (вдруг поездка) и я нехотя откинул одеяло, встал с кровати и направился к тумбочке, где вчера бросил телефон.

Связь была отвратительная, в трубке все щелкало и шумело, словно звонили с Северного Полюса, приходилось переспрашивать по нескольку раз.

— Алл... колай? Это Ку... варов. Дядя Кост...

— Кто? Погромче! Ничего не слышу!

— Кустээх Уваров,... кутия,... езжал к нам снимать...

— Кто? Не помню! — перебирал я в памяти фамилию Уваров, но столько их было в моей жизни: фамилий, городов, стран...

И тут в череде обрывков фраз и радиопомех я услышал «Айяна» и сразу все встало на свои места. Якутия, 97-й, моя первая дальняя командировка, оленевод Уваров и его