Итальянец. Часть 1

протекала вполне спокойно и мирно, а что там было на самом деле неизвестно. По крайней мере, мне Оксана никогда не жаловалась. Единственной грустной новостью, услышанной от неё за все время, было то, что она очень хочет детей, но у них никак не получается. Намного позже, в одном из пьяных разговоров, итальянец поведал мне, что еще до свадьбы прошел операцию по стерилизации, потому что совершенно не хочет детей, а вид беременной женщины вызывает у него отвращение. Оксане он, конечно, об этом ничего не сказал, и она продолжала жить надеждой на чудо.

Еще через год женился и я. Кто был шафером, я думаю, не стоит уточнять. С Аней мы познакомились как-то сумбурно. Я покупал сигареты на автобусной остановке недалеко от дома. Был вечерний час пик. К остановке подъехал автобус. Из него вышли несколько человек, и последней со ступеньки спрыгнула она. Я только заметил, что девушка в черном пальто, сделала несколько шагов в сторону остановки, стащила с себя шерстяной шарф и вдруг опустилась на колени прямо в снежную слякоть. Как потом оказалось, в душном салоне автобуса ей стало плохо. Я отнес её на руках до лавочки и помог прийти в себя. Мы иногда шутили, что с тех самых пор она не спускается с моих рук. Вернее, не спускалась, то того проклятого утра, когда я вернулся домой после ночной смены. Впрочем, история эта началась совсем с другого утра.

К тому времени со дня нашей свадьбы уже прошло почти три года. Мы с Габриелем стали совсем близкими друзьями. Дружили семьями, пытаясь вытаскивать наших благоверных на пикники, устраивать совместные праздники. В один из таких праздников всё и случилось. Это был день рожденья итальянца. Анька, как назло, заболела ангиной, и мне пришлось идти одному. Мы разместились в их трехкомнатной квартире на окраине города. Оксана накрыла шикарный стол, хотя гостей было немного: пара ребят с нашей работы с женами, я, и хозяева. Мы с Габриелем всегда любили выпить, и этот вечер не был исключением. Когда закончились все запасы коньяка, перешли на полусладкое, потом, проводив гостей, еще допивали шампанское за дамами. Собственно, остаток вечера я помнил сумбурно и урывками. Последнее, что отложилось в памяти, было то, как мы закурили по сигарете, сидя на балконе. Мне тогда показалось, что начался звездопад, потому что небо над головой вдруг завертелось, как в центрифуге. Кажется, потом еще довелось обниматься с унитазом в темноте.

Худшее ждало утром. Я проснулся от ярких солнечных лучей, пробивающихся сквозь шторы. Голова раскалывалась от боли, и ужасно хотелось пить. С трудом повернувшись на спину, я очень долго пытался понять, что происходит, и где нахожусь. Слишком долго, чтобы вызвать саркастический смех Габриеля. Он сидел тут же в кресле с бутылкой пива.

— Отличный подарок, дружище! — с каким-то безумным выражением лица прохрипел он.

Я попытался опереться на диван, чтобы привстать и вдруг угодил ладонью во что-то